— К англичанам вы тоже направлялись за содействием?

— Хотел понять, каким образом мятежники получат доступ к арсеналам, и постараться заблокировать массовую раздачу оружия населению… Хотя бы отсрочить…

— Считайте, что эту задачу я лично принял к исполнению и взял под свой контроль. Надеюсь, вы не сомневаетесь в моей заинтересованности не допустить стрельбу на столичных улицах?

— Даже если бы сомневался, это ничего не изменит.

— Правильно мыслите, Григорий Ефимович. Британцев не трогайте — спугнёте. Здесь мы сами с усами. Что планируете делать?

— Есть непреодолимое желание проехаться до Пскова.

— Зачем? — напрягся Потапов.

— Посетить Спасо-Преображенский Мирожский монастырь. Настоятель давно приглашал.

— Ну вот и славно, вот и поезжайте, — облегченно выдохнул генерал, — а мы тут и без вас справимся, будьте уверены…

* * *

Появление в своей епархии очередного журналиста сэр Джордж Бьюкенен воспринял, как охотник — внезапный подход любопытного родственника, не вовремя интересующегося теорией охоты.

— Пустите, — изобразив на лице гримасу скорби и раздражения, переплюнул через губу главный заговорщик Всея Руси, торопливо сгребая со стола отчеты боевых групп и перестраивая в голове ход действий. План придется менять, потеряв пару часов на общение с прессой метрополии.

Тёзка посла Великобритании зашёл в кабинет уверенно, по-хозяйски, совсем иначе, нежели недавно в убежище барона Ротшильда. Проигнорировав дежурные приветствия хозяина кабинета, подошёл к рабочему столу и молча положил на зелёное сукно перстень с незамысловатой, но очень понятной анаграммой.

Проглотив окончание приветственной фразы, Бьюкенен застыл на секунду, привыкая к новому статусу гостя и, расплывшись в радушной улыбке, пригласил присесть в кресло под портретом Его Величества. Сэр Джордж прекрасно знал негласный британский табель о рангах, понимая разницу между высокопоставленным посланником короля и представителем Лондонского Сити — государства в государстве, куда монарх самой большой в мире империи может войти только в сопровождении лорда-мэра. Крошечное, всего в одну квадратную милю надгосударственное образование в центре Лондона, подчеркивало свой особый статус почти незаметно для окружающих, но весомо. Собственное правительство, своя полиция, даже девиз Сити: Domine dirige nos — «Направляй нас, Господи!» — ни словом не намекали на подчиненность его служителей британской короне. Зато обитатели Букингемского дворца каждый свой чих согласовывали с представителями Сити — всемогущими транснациональными корпорациями, имеющими возможность в любой момент оставить остров без своего присутствия и без штанов.