— А если дело дойдет до стычки с полицией?

— В прямые столкновения с ними «шапочки» и «волки» не вступают, это в их обязанности не входит. Есть другие ребята, грозно называемые вепрями или быками. Их специализация — начинать погромы, учинять насилие, затевать свары с полицией, быть на острие атаки. Вступают в дело, когда «красноголовые» разогреют толпу и подведут к нужному объекту. Опытный взгляд их сразу выделит в толпе не по внешним отличительным признакам, а по специфическому поведению, даже когда они молчат. Пять секунд наблюдения, и становится ясно, кто из революционеров готов за демократию убиться, а кто — убивать.

— Глядя на современных демократов, проникаешься уважением к тиранам, — произнёс генерал Потапов, не отрываясь от бинокля. — Надеюсь, вас не затруднит пояснить источник столь глубоких познаний организации уличных беспорядков. Согласитесь, этот вопрос вполне уместен.

— Во Франции, — начал было Распутин и осёкся, но отступать было некуда, — мне пришлось очень тесно общаться с мастерами этого дела “жёлтыми жилетами” и пару раз участвовать в их мероприятиях.

Разведчик на удивление спокойно отнёсся к информации о путешествиях простого сибирского мужика за границу, его интересовало другое.

— Это анархисты или социалисты? Никогда не слышал такое название.

— Они просто не любят правительство.

— Кто из перечисленных зачинщиков вам кажется наиболее опасным? — Потапов вернулся к предмету разговора.

— Те, кого я еще не назвал. «Невидимые стрелки», специалисты по отстрелу «жертвенных козлов и баранов», почти по-Библейски — сакральных жертв, чтобы «навесить» на власть их кровь, создать ореол мучеников и подготовить всю остальную толпу к неминуемой кровавой развязке. Просто так, ни с того ни с сего, первыми начинать стрельбу не готовы даже подготовленные “быки”. Невидимые стрелки помогают собравшимся переступить порог ада, поднять народ на смертную схватку против угнетателей. Они — провокаторы реальной бойни. После окончания работы стрелков на первый план опять выходят “красноголовые” с гневными речами о преступности власти, фиксируют внимание на жертвах, завершают короткую речь криком «Убийцы!», разгоняют гнев толпы до состояния раскаленного металла. За ними выступают быки, нанося удар с криками “Месть!”. И понеслась… В смысле — весенний, бурный поток понёсся в половодье….

— Никогда еще не слышал, чтобы революцию описывали столь механистически, — передернул плечами Потапов. — Вы говорите о страшных вещах столь цинично, словно о покраске забора или плетении лаптей. В вашем рассказе даже библейская сакральная жертва преподнесена, как нечто обыденное, вроде пирога к чаю.