Через сорок минут батальон выдвигается к Кайшадорису.

То же время. Штаб бомбардировочного авиаполка в Сенче.

— И куда такая спешка? — Тяжко вздыхает Филиппов.

— Война, Иван Васильевич, дорогой. — Чуть улыбается начштаба, капитан Далакишвили. — Кто успел, тот…

— Тот на кол и сел, — ворчит Филиппов, капитан веселится.

— Тогда уж кто кол успел наточить, генацвале…

Комполка отмахивается, изучает накладные. Снова горючее подвезли.

— Какой у нас запас, Калистрат?

— Около восьмидесяти процентов от всего объёма цистерн и бочек. — Докладывает капитан. — Только предупредили, что сегодняшние поставки — последние.

— Нам хватит…

На что хватит, то и сделаем, — домысливает Филиппов. Ворчание, оно по привычке. На самом деле, всё правильно. Фактор времени на войне, как бы ни самый главный. И Генерал об этом постоянно талдычит, и жизненный опыт подтверждает. Кто успел, тот и сел. Но не на кол, а на более выгодной позиции. Высоту занял, мост успел захватить, мало ли…

Поэтому второй рейс, почти туда же, только между Кайшадорисом и речкой Вилия, запланированный под утро, понятен. Два батальона лучше, чем один. Только оторопь берёт, как подумаешь, что там десантников ждёт. Километров за сто от линии фронта.

Второй рейс понятен, но, судя по наличию горючего, его полк или ещё пару батальонов закинет, или уже переброшенные будет снабжать.

4 октября, суббота, время 09:25

Подступы к городу Казлу-Руда. Полковой КП 6-го мехкорпуса.

Генерал-майор Хацкилевич.

— Ёлки-моталки… — генерал подавляет острый приступ желания ругнуться длинно и на полную катушку. Или неумение сказывается, всё равнобудет слабое подобие комфронта. Вот кто филигранно выражается. Но не злоупотребляет. И мы не будем. Комфронта всё время напоминает, какое у вас настроение, такое и у вашего войска. Хотя неплохое у него настроение, злое, так что…

— Еловую шишку им в немецко-фашисткую жопу с проворотом! — У-ф-ф! Даже легче становится. Кто это там хихикает? Непонятно. Это по голосу своих узнать легко, а по хмыканью и ржанью уже не просто.

Генерал снова приникает к стереотрубе. Видено-перевидено, но надо подумать и согласно заветам комфронта подчинённые не должны зреть командира в смятении. Семь остановленных артогнём танков, большинство «разутых», только один дымится. Ещё две тридцатьчетвёрки разнесены в хлам, с отрывом башки от детонации боеприпасов. Сейчас чадят, догорая.

Комфронта приказал не позже пятого числа если не захватить Каунас, то хотя бы начать штурм. Желательно успешный. Но рванули они, не зная броду и очертя голову. Отданный приказ противоречил собственным поучениям Павлова, но суть противоречия до него тем же комфронта была доведёна одним вопросом: «Ты за время рейда хоть на одно минное поле нарвался?». Разведка всё равно работает, хотя по большей части авиационная. Но скорость продвижения явно сказывается. Германцы не успевают выстроить оборону. В десяти километрах сзади разнесённые в пыль позиции 2-го армейского корпуса вермахта. 121-ую дивизию уничтожили практически полностью, 12-ая и 32-ая успели удрать. Но минное поле опять-таки соорудить не успели.