Ещё 24 сентября из Москвы пришло извещение о решении Ставки, оформленной через приказ НКО, о создании 1-ой воздушной армии в составе 4-ёх авиадивизий. 201-ая — истребительная, 215 и 216 — истребительно-штурмовые, 204-ая — бомбардировочная. На начало октября полностью сформированы две авиадивизии: 201 и 215. Частично 216. Нумерация авиаполков идёт, начиная с 239-го сквозным образом по всем дивизиям по порядку. У бомбардировочной авиадивизии автономная нумерация: 6, 38, 130, 248. Последний, 248-ой полк — истребительный, для сопровождения.

11 октября, суббота, время 09:10

Небо юго-восточнее Кайшадориса.

Н-ну! Н-не уйдёшь, гнида! — Невнятно рыча, старший лейтенант Кондратьев закладывает крен почти до вертикали, закручивая вираж выше пределов, указанных в ТТХ. До скрипа и развала машины на части. И всё-таки достаёт мессер левым крылом, вскрывает верх корпуса и кабину пилота, рыскнувшего в сторону и чуть не увильнувшего от таранного удара Як-7М.

Есть! — С огромным облегчением вздыхает старлей. Прикрыл увлёкшегося и прозевавшего атаку с фланга командира. И задницы, и свою и всей их команды прикрыл.

Что с самолётом? Взгляд на левое крыло, вернее, на то, что от него осталось. Чуть меньше трети крыла в лохмотья. Что с управляемостью? Заваливает, сильно заваливает налево. Правые закрылки до упора, летим почти прямо и в нашу сторону.

Что с ребятами? Ага, всё в порядке. Командир всё-таки достал того самого, что выбрал целью. Получивший таранный удар, колом валится вниз. Теперь шестеро против пяти… а нет, ещё подходит пара Яков и мессеры резко удирают. Ну-ну…

Вообще-то они приказ нарушили. Не ввязываться в бой без численного перевеса или хотя бы равенства. На него, конечно, давно все плевать хотели. Бывало, парой на шесть мессеров нападали. А что? Если неожиданно, то можно. Ударить, а затем не грех и удрать, скорость не намного, но больше. Только вот у них особый случай, у них кроме обычной боевой задачи всегда ещё одна, которую сам генерал Павлов поставил:

— Если Василий Иосифович погибнет, означать это может только одно: никого из вас уже нет в живых. И даже это не послужит вам оправданием. — Чуть погодя добавил, — вы — лучшие, вы справитесь.

Поэтому и приходится вертеть головой, всё ли там в порядке. И только потом можно подумать о себе.

Сесть не получится, машину болтает, и маневрировать невозможно. Высота теряется, но Кайшадорис уже близко.

Когда самолёт на километровой высоте проходит кромку леса, снизу бьёт эрликон. И бьёт точно. В бок удар будто кувалдой, и повисает рука. Как-то трудно мне тринадцатый сбитый достаётся…