— Значит, подойдёшь к магазину — там и поговорите, — хмуро отрезал председатель. — А сейчас вылезай.

Павел, ничуть не обижаясь, выскочил из «Газика».

— Увидимся, Андрюха! — сказал он мне и пошёл по улице в направлении сельсовета.

Я удивлённо посмотрел на Фёдора Игнатьевича.

Председатель достал из кармана папиросу, размял её и закурил. Сизый дым пополз по кабине, защекотал ноздри.

— Тут такое дело, Андрей Иваныч, — без обиняков начал он. — К Лиде муж приехал.

Я непонимающе поднял брови. Но через секунду до меня дошло, о чём говорит председатель.

— И что? — внезапно охрипшим голосом спросил я.

— А то, — строго ответил Фёдор Игнатьевич. — Был он на северах, за длинной деньгой погнался. И теперь вот решил вернуться.

Председатель глубоко затянулся. Облако дыма окутало его коренастую фигуру.

— Лида приняла его? — снова спросил я.

— А это не наше с тобой дело, — покачал головой Фёдор Игнатьевич. — У них семья. И пока они сами между собой не разберутся — я прошу тебя не вмешиваться. Понял, Андрей Иваныч? Никаких прав на Лиду у тебя нет. А поломать всё можешь в один миг. Вот и прошу тебя — дай ей самой решить, как лучше. Вот сделает Лида свой выбор — тогда и будешь думать дальше. А до тех пор — ни-ни. Понял?

Он повторил это с нажимом.

Я задумался только на секунду. Как ни крути, Фёдор Игнатьевич был абсолютно прав. И слова его справедливы. Нельзя вмешиваться в чужую жизнь, если ничего не решил сам.

— Понял, — кивнул я. — Вы правы, Фёдор Игнатьевич.

Напряжённое лицо председателя разгладилось.

— Вот и хорошо, — с облегчением сказал он. — Спасибо, что понял меня, Андрей Иваныч.

Он протянул мне руку.

— Поехали в магазин. С Лидой я сам поговорю.