— А ты подковался, — заметил Лихачёв. — Ясно… Они что, пытаются захватить переход?

Была не была!

— Зачем им переход вне резонанса? — спросил я.

Лихачёв издал какой-то невнятный звук. Сказал:

— Как же мне хочется выпытать у тебя всё, что ты узнал!

Он так и сказал — «выпытать». И, похоже, это была не фигура речи.

То ли я растерялся, то ли решил окончательно его поразить. Но я сказал:

— Они за стратегом охотятся. Одна из новеньких куколок — девочка-стратег.

Лихачёв остолбенел. Сидел, держа у губ дотлевающий окурок. Потом очень аккуратно скинул его в пепельницу, уже полную бычков. Достал ещё одну сигарету. Руки у него дрожали. И, судя по лицу, он быстро и напряжённо думал.

— Что? — спросил я.

— Глупый ты пацан… — прошептал Лихачёв. — Что же ты натворил, а…

— Что? — повторил я.

— Вы этой ночью защитили стратега? — спросил Лихачёв.

— Ну да.

Лихачёв болезненно поморщился.

— Так ты же ничего не понимаешь. Нахватался по верхам…

— Так объясните!

— Пацан, ты Землю на край поставил! Хочешь Армагеддона?

— Вы о чём? — выкрикнул я.

Лихачёв выбросил незажжённую сигарету, прижал ладони к лицу. Посидел так, потом достал ещё одну сигарету и зажёг. Недоумённо спросил сам себя: