– В какую сторону?

– В сторону понижения.

– Хм. Похоже, поверхность просела. Землетрясения. Каверны… Ну и что с того? Думаю, это не помешает вашей птичке. Было бы хуже, если бы земля поднялась, но такое же невозможно.

– После того что я увидел в моей Калифорнии, я ничему не удивлюсь, – пробормотал инженер.

Командир слышал про разлом Сан-Андреас и судьбу Лос-Анджелеса и понимал, о чем тот говорит, но предпочел промолчать.

«Ракету стоимостью в миллионы долларов на головы одичавших оборванцев? – размышлял он. – Хотя какие теперь доллары…»

Сильверберг не мог понять, за каким дьяволом они торчат тут, в самой заднице гибнущего мира. У него нет семьи, терять ему нечего, но, если бы выдался шанс, он сразу ушел бы на вольные хлеба. Пока шанса не выпадало – опекали его довольно плотно. В составе экипажа было четыре человека, явно агенты ОСБ – Объединенной службы безопасности. Если понадобится, он бы смог от них избавиться, но время еще не пришло.

Его подлодка уже выполняла здесь боевые задания. «Огайо» сожгла атомную электростанцию в Томской области, город Северск. Та давно не функционировала, поэтому настоящего Чернобыля не получилось – только однократный выброс радиоактивных веществ. Уровень заражения Западной Сибири сразу подскочил. Еще сожгли стратегические и продовольственные склады, железнодорожный парк под консервацией… Но прямым и бессмысленным со стратегической точки зрения геноцидом он занимался впервые.

Командир всегда был слишком впечатлительным для подводника, и только врожденный артистизм и живой ум позволяли водить за нос психологов, которые ни за что не позволили бы ему занять этот пост. А вдруг-де в решающий момент он возгласит: «Make love, not war!» – и выбросит пусковые ключи в океан?

Нет, приступов гуманизма у него не бывало. Просто Сильверберг был художником, а не тупым солдафоном. Он находил в своем деле удовольствие.

Он любил охоту, ходил на лося и кабана, был на африканском сафари в Тунисе… И сейчас он чувствовал похожий азарт. Как на серьезной охоте, появилось ощущение опасности. Хотя в реальности она, конечно, была не больше чем на сафари с джипами. Глядя на экран, капитан чувствовал исходящую от этих размытых пятен на снимке запредельную ненависть. Попади он сейчас туда, в этот ледяной ад, не задумываясь застрелился бы. Потому что иначе смерть будет долгой и страшной.

Это только в книжках уцелевшие сливаются в экстазе гуманизма. Опыт войн от начала истории говорит: врага надо добивать.

Ну да ладно, незачем думать об этом…

Лучше поразмыслим о более интересном. О том, чего недоговаривал или попросту не знал господин инженер. Трудно представить, что цель их пребывания в этой дыре заключается в том, чтобы отстреливать отдельных уцелевших или сжигать стратегические склады с ватниками и ушанками.