Похоже, без чертовщины и в судьбе ее сына не обошлось. Годы шли, и как-то незаметно этот балбес и разгильдяй стал неформальным главой их общины. В одном Александр был уверен – его отец руку к этому приложить не мог. Всего Тигренок добился самостоятельно. Если надо, мог подкрепить свою власть и кулаками. Дрался он всегда как зверь, и даже оппоненты в полтора раза крупнее уступали перед его напором.

Другой вопрос – а нужно ли ему было это по-настоящему?

Старик считал, что это не такой уж плохой выбор. При необходимости Андрей мог занимать голову и рытьем колодцев да выгребных ям, и организацией севооборота и заготовками корма для скота… но как настоящий альфа-самец считал эти вещи очень скучными занятиями. Даже сейчас, на четвертом десятке лет, он больше любил скачки и стрельбу по диким собакам. Так он проводил все время, свободное от труда.

У него было пятеро детей от трех разных женщин, и это как-то компенсировало отсутствие продолжения рода со стороны старшего.

– Как она? – с тревогой спросил Александр сына о том, о чем никогда не забывал.

– Ей лучше, – Андрей волновался за мать не меньше. Едва научившись говорить, он постоянно подчеркивал, что мамин, а не папин. – Хотя утром приняла меня за тебя.

– Это объяснимо. – Данилов-старший чуть не прослезился – от ветра, который стегал по крыше все яростнее. – Мы же похожи с тобой.

Сын явно так не считал и лишь повел плечами.

– Она говорит, что готова отправиться в путь.

– Быть по сему. Значит, едем.

Александр чувствовал прилив сил, словно новая кровь циркулировала по старым венам и артериям. Он был благодарен судьбе. Перед самым занавесом жизни она послала ему Дело.

Они не могли позволить себе долгих сборов, потому что тем вечером узнали новость, которая грозила перевернуть их маленький и стабильный мир.

Всех пережили они с Алисой, по одному провожая в последний путь и тех, кто уехал с ними, и тех, кто остался в Заринске – этих заочно. Появляться в метрополии им было нельзя. И только один человек мог потягаться с ними долгожительством. Один бывший сурвайвер.

Старик давно чувствовал, что этим закончится. Но всегда надеялся, что ошибается, и его костям суждено упокоиться здесь. И вот радио принесло весть, которую он боялся услышать, потому что она означала перемены, а перемены редко бывают к лучшему, особенно на территории бывшей России.

Данилов включал радио на прием каждый день, хотя передавал сообщения всего раз в неделю – необходимые отчеты по погоде, демографии и экономике и общем положении дел в Форпосте. Новый молодой зам правителя Артур Бергштейн, потомок немцев Поволжья, как он говорил, очень любил бюрократию и собирался сделать такие отчеты ежедневными.