Как раз в этот момент по металлу одной из них ударила первая пуля.

Заметили!

В Замке в одном из окон мелькнул свет. Фонарь? Выстрел?

В ту же секунду загрохотали пулеметы — сзади, из тыла. То ли с грузовиков, то ли уже с земли. Били по Замку, как понял Саша: видно было, как летит на землю каменная крошка. Сам он сделал всего два выстрела по окну, где ему почудилось движение: авось попадет. Больше же старался держаться за платформами. Тем более пули клацали по ним все чаще. Как и тогда, перед «Полухинским», бойцы согнулись, сжались, но продолжали идти вперед. Силуэты грузовиков прикрывали их лишь частично, но пока никто не был ранен. Последние пятьдесят метров огонь со стороны Замка был самым интенсивным.

— Брось эту саблю, возьми нормальный нож, — кто-то бросил ему, пробегая мимо.

— Возьму, когда добуду, — пробормотал Данилов, когда человек уже отбежал в сторону, подстраиваясь под движение медленно идущего грузовика.

Справа и слева почти одновременно кто-то заорал и упал. Еще один упал без вскрика, лицом вниз.

Соседний грузовик вдруг начал сбавлять скорость, пока вовсе не остановился.

— Колеса изрешетили! — услышал Данилов чей-то крик.

Место в линии было некем занять, но идущие слева и справа машины постарались дыру затянуть, чтоб дать людям прикрытие.

В этот момент Данилов заметил «броневик», как они звали недавно раздобытый БРДМ. Одетая в сталь машина ехала со скоростью не больше тридцати километров в час слева от них. Ствол ее пулемета ходил ходуном — видимо, она стреляла по окнам, прерывая стрельбу лишь для смены боекомплекта. Парень не мог знать, скольких врагов скосил ее огонь, но настроение штурмующих она подняла здорово.

До стены оставалось всего метров пятьдесят. Еще немного, и будут добрасывать гранаты.

Земля под ногами вдруг стала казаться вязкой, время будто замедлилось. Они бежали бегом, но Сашке казалось, что еле идут через топкое болото.

А вот и стена здания. Данилов прижался щекой к шершавому камню, стараясь не думать о том, что самый сложный этап впереди.

Рядом стальная дверь была распахнута настежь и болталась на одной петле. А за ней был ад. Там стреляли и орали, там рвались гранаты и пахло едким дымом.

— Пошли! Наши уже внутри! — заорал кто-то у него над ухом. И, зажав покрепче винтовку, будто это могло ему помочь, Данилов-младший шагнул внутрь.

«Они хотели похоронить нас, но забыли, что мы — семена», — вдруг вспомнил он ни к селу, ни к городу.

Прямо за дверью была широкая мраморная лестница, а в коридоре на втором этаже, прямо над его головой шел бой. Там стреляли из нескольких автоматов.