— А ежели обеспечим вас всем? Готовы поработать в удалении от дома?

— Не я решаю эти вопросы, Звиад.

— А кто?

— Совет решает. Набиваешься в гости уже?

— Приглашаешь?

— Почему бы и нет. Не вижу причин отказывать. Вот только идти придётся теперь через Тверь.

— Смотри, Федя. Мы свою работу тут закончили, наик. Спасибо тебе за Окулиста отдельное. Нежданно-негаданно прямо в руки нам свалился. Завтра с утра выпотрошу его — и на ёлку. Кое-чего нужное мы отсюда прибрали уже, — кивнул он на странный угловатый грузовик, около которого Политыч, собрав вокруг себя толпу бойцов, что-то, жестикулируя, рассказывал. — Видал? Братание произошло.

— Ну я не против. Сейчас мои подтянутся — и можно пикник организовывать. Вешайся, нежить. Кстати, Звиад, что про Него можешь сказать?

— Про какого такого Него? — удивился капитан.

— Ну, огромная фигура… — начал объяснять Фёдор.

— А, Сборщик! — догадался Гамишвили. — А что про него сказать? Видали его: хрен догонишь, наик. Он, знаешь ли, духов вот в таких вот местах собирает. А что он, или кто — тьма кромешная…

— Не больше нашего, короче… — расстроился Федя.

— А про него тебе никто и не скажет. Свыше это. — ткнул он пальцем в небо.

— Веруете? — спросил Срамнов.

— А кто теперь не верует? — удивлённо глянул на него капитан. — Теперь все веруют. А этот с вами, нохча…

— Крещёный. — не дожидаясь вопроса, ответил Фёдор.

— А… Ну и хорошо. — махнул рукой Звиад. — Слушай, дай-ка ещё сигаретку. Не люблю я их, с первой войны ещё.

— Понимаю. Был там?

— Бывал… — прикуривая, ответил капитан. — Покойников давно видал?

— Минут десять назад. — сострил Фёдор.