— Ты не торопись, Алексей. Присядь-ка. Давай поговорим.

Дуров послушно опустился обратно на стул, поставив пустую банку.

— Молчишь? — прищурился отец Зосима.

— Стыдно. — потупившись, ответил тот.

— Знаю. Что понял ты из увиденного? — спросил старец, и Дуров задумался — вопрос простой, но сразу не ответишь.

— Бог — есть. А я — говно.

— Ну-ну. — отмахнулся старик. — Бога знать обязательно, но и себя уничижать так вот — нехорошо. Послушай старика, повидавшего немало — ты не самый худой человек под этим небом.

— Я-то? — привстал Дуров. — Да я… Да мне…

— Ты сядь, сынок, сядь. Послушай. Бог даёт каждому крест нести исключительно по силам его. И мы каждый несём свой. Вся жизнь человека — крестный путь на голгофу, и у каждого она своя. И испытывает нас Господь по-разному: одного так, другого — иначе. Иной, и казалось бы, вовсе худо свою жизнь проживает, в грехах, в страстях: а, глянь-ко, наступает момент, и человек совершает такое, что искупает всю эту непорядочность в один миг. А иной в обители годами истирает пол в храме в молитвах, а приходит час, и не являет того, что ждёт от него Бог. Пример апостола Павла тому утверждение первейшее. И вот, ты коришь себя теперь, ты что-то увидел и что-то понял. Иные так и уходят, не поняв, и я скажу тебе — не завидна их доля! Ох, не завидна! Ты глянь только! Сколько людей жизни лишилось непричастно! Что же с их душами, спрошу я тебя, коли тела их, души исторгнув, бродят в посмертии наверху, далее сея смерть и тлен? А что же ты?! Господь дал тебе твой крест, и дал шанс на искупление. Ибо не только по грехам взвесит дела наши Бог в последний час, а и потому, как мы противостояли им, грехам и детели врага жизни нашей тут, на земле. Ведомо ли это тебе? Благодари лучше Господа — хоть и поздно, а открыл он тебе глаза. А ведь иные так и ушли с закрытыми. Тебе ли горевать? Слезами делу не поможешь, Господь дел ждёт наших. Но то, что по неправедной жизни своей ты льёшь их — это хорошо. Теперь подумай как следует, обмысли всё и прими решение. Для того Бог и даёт нам волю свободную, чтоб ведая всё, сами управляли душу свою к доброму. А кто и к худому. Зло всегда есть осознанный выбор, ибо нет того, кто не ведает разницы между добром и злом. А по выбору — и награда. Кому-то в вышняя, а кому — в тартарары. Понял, что сказано?

Минуту притихший Дуров молчал, затем, глядя на отца Зосиму, вдруг произнёс:

— Всё, что надо — сделаю. Но если буду жив — потом — уйду в монастырь…

— А ты сейчас не в нём ли? Подумай! — обвёл рукой вокруг старец. — Суди сам: семь лет в затворе, почитай, в пещерах; за угодником Божиим ходил; оставшись в одиночестве, воинский долг исполнял, хотя иной и бросил бы; Святые мощи — в наличии; и братия кое-какая присутствует. Чем тебе не затвор?!