Иногда одежду рвали на мелкие лоскуты, а потом конопатили ими избу. Считалось, что одежда казненного отпугивает от дома нечистую силу. Но чтобы примерять заляпанный кровью китель убитого, это было что-то из ряда вон. Вероятно эти трое зэков были из числа отморозков, которым плевать даже на священные воровские традиции. Они желали максимально поглумиться над мёртвым кумом, для этого один из них напялил на себя китель, который был ему сильно велик, нахлобучил на голову фуражку и стал изображать из себя покойного начальника, подражая басу Сокольничего:

— Ну что, засранцы, в карцер захотели, суки!

Те их дружки, что стояли за спиной у Стаса и его дочери, одобрительно усмехнулись, однако ж, решили показать кто тут главнее:

— Ша, Бес! — Крыса с пренебрежением шикнул на облачившегося в полковничью форму урку мелкой масти. — Не с твоим чувырлом братским такой макинтош носить. Брось этот дешёвый зехер! Лучше дай вон ему напоследок покрасоваться. — Крыса кивнул на Легата. Стасу тут же накинули на плечи мундир с мертвеца.

— Ну как, мусор, в масть тебе лепушок с большими звёздами, почуял себя крутым?

— Можете глумиться надо мной сколько вам влезет, — каждое произнесенное капитаном слово было отлито и откалибровано, и урки это почувствовали, потому что притихли и слушали серьёзно то, что он им говорил, — но предупреждаю, если не отпустите дочь, то одного из вас я напоследок успею зыгрызть, прежде чем мне разожмут челюсть и засунут головой в топку.

— А хочешь, мы тебя вместо Башки-опера новым начальником тюрьмы поставим? — неожиданно предложил Легату Крыса. Он даже спрятал нож, который держал возле горла Оксаны. И обернулся к своим дружкам: — А что, братва, окажем доверие менту? Он хоть и сука легавая, но по своим понятиям живёт.

Непонятно было это всерьёз или урки просто забавлялись, но Легату тут же было поставлено условие:

— Мы тебя помилуем и даже поставим вместо этой суки Жгутова, если пообещаешь обычаи наши воровские уважать.

— Ну как? — вальяжно осклабился Крыса, уверенный, что мент начнёт ему ботинки лизать от счастья. От Стаса требовалось принести что-то вроде присяги на верность воровскому клану, и ещё в доказательство своей лояльности помочь сунуть в печь труп гражданина начальника.

— Можно, — согласился Стас. — Только у меня свои обычаи — обычаи войны… А по ним мародёров и крыс, питающихся мертвечиной, полагается стрелять на месте. Устраивает? Тогда коронуйте меня в атаманы.

— В топку его! Сжечь суку! Сжечь!!! — в припадке ярости заорал Крыса. — Гореть мне самому в адском пламени, если я тебя живьём не спалю!