Глаза Лиама расширились.

— Ты уверен, что знаешь, как пользоваться этой штукой?

— Достаточно, чтобы знать, что делать. Пару раз пользовался такой во время службы в Афганистане. Выглядит хуже, чем кажется.

— Верится с трудом.

— Извини, Коулман, это единственная капельница, которая у нас есть для одиноких волков. — С этими словами Бишоп нащупал нужное место на голени Лиама и прижал сверло к его плоти. Он просверлил кость, затем вставил иглу прямо в костный мозг. Прикрепил внутривенный мешок и закрепил трубки.

Лиам прошипел сквозь зубы.

— Наверное, хорошо, что я ничего не чувствую.

— Я знавал девочек-скаутов, которые ныли меньше, чем ты, — заявил Рейносо. — Он в порядке. Пойдем.

— Не надо впадать в шок и умирать на наших глазах, — проворчал Бишоп. — Мы проделали такой долгий путь. Знаешь, сколько людей стреляло в нас? Сегодня выдался тяжелый день.

— Мы…?

— Победили? — Рейносо усмехнулся сквозь сажу на лице. — Да, черт возьми, мы победили.

— Все кончено, брат. Все закончилось. Твой друг Гамильтон появился, чтобы спасти положение. На самом деле, он послал с нами несколько своих людей, чтобы вытащить тебя. Они зачищают отель и обеспечивают наблюдение. Именно Гамильтон выдал мне эту шикарную аптечку, которая спасает тебе жизнь.

— А…

— Ханна была с Гамильтоном. Она в порядке. И остальные в порядке. — Бишоп подмигнул. — Кроме Рейносо, но он всегда немного не в себе.

Рейносо закатил глаза.

— Меньше болтовни, больше движения!

— На счет три. — Бишоп и Рейносо подняли доску, стопроцентный мертвый груз.

Бишоп простонал.

— Ты когда-нибудь думал о диете, Коулман?

— Единственный толстяк в апокалипсисе, — хмыкнул Рейносо.