Сверху научная база показалась ближе, чем на самом деле. Скитальцы чуть отклонились на северо-запад, к счастью перевал остался уже позади и дорога пошла вниз. Хотя дорогой назвать это можно было с большой натяжкой: просто глиняная тропа, которая то терялась между камнями, то появлялась вновь, петляя среди деревьев.

Стемнело, а люди все еще брели по лесу. Хаимович упорно продвигался вперед, не допуская даже мысли о ночлеге на улице. Ученый подсвечивал дорогу тусклым фонариком. Внезапно профессор запнулся о торчавший из земли корень и упал на колено.

– От черт, ммм… зараза, – Альберт Борисович с трудом поднялся и пошел дальше, морщась от боли в ноге. Поначалу он сильно хромал, но вскоре его шаг стал ровнее и быстрее. Минут через сорок, когда фонарик почти погас, странники вышли на широкую поляну, окруженную лесом. В свете звезд виднелись очертания дома и других строений, над которыми возвышался ветряной электрогенератор.

Как только люди остановились, Додж тут же растянулся на траве. Хаимович опирался одной рукой на лошадь, его ноги уже подкашивались от усталости. Таня тоже едва держалась в седле. Кобыла недовольно фыркала, требуя еды, воды и отдыха.

Наконец-то они добрались до цели. Профессор сбросил свой рюкзак на землю и снял с предохранителя автомат:

– Встаньте вон там за деревьями, слезь с лошади и держи собаку.

Таня быстро и без лишних вопросов исполнила эту просьбу. Ученый несколько раз глубоко вздохнул, чтобы унять дрожь. А затем медленным шагом направился к дому, в одном из окон которого горел уютный теплый свет.

Эпизод 86. Пока не крикнул петух

Эпизод 86. Пока не крикнул петух

Лев Николаевич осматривал окрестности рядом с поселком. Сейчас поле заросло травой, но вскоре они распашут его и посеют озимые, а вон там сделают пастбище. Пока коров и овец мало, но на следующий год ожидается пополнение, хозяйство будет расти. Придется вновь возвращаться к аграрному строю, но это казалось не самым страшным, главное – пережить эту зиму, а дальше должно пойти легче – такие планы строил на будущее президент.

Погода испортилась с самого утра. Тучи сгустились, порывистый ветерок поднимал пыль над дорогой, все указывало на то, что скоро соберется дождь. Настроение Льва Николаевича тоже нельзя было назвать безоблачным. Что-то угнетало и волновало его. Он вспомнил о жене и дочке, попытался представить их лица, но почему-то видел лишь размытые силуэты.

«Эх, если бы я тогда все сделал вовремя, это я виноват в их смерти», – укорял себя президент. Он свернул с грунтовой дороги и пошел через поле, вырывая с корнем стебли высокой травы и отбрасывая её в сторону. Корнилов вновь напряг память, силясь в деталях вспомнить лица жены и дочки, как вдруг увидел вдалеке две фигуры. Он понял, что это женщина с ребенком, и пошел в их сторону.