Все знали, что перед самым началом эпидемии папа и мама Ивана улетели в Геленджик, туда-то и стремился попасть космонавт. Но он не помнил, чтобы у родителей были прививки от бешенства. Поэтому шансы найти их живыми и в своём уме казались ничтожными. И все-таки Воробьёв хотел попытать удачу.

– Нам, по-хорошему, до Абхазии ближе добраться. И оттуда – морем вдоль берега уже до Геленджа плыть, – предложила Лисицина, сонно прищурив глаза.

– Чтобы морем идти надо много топлива, прям очень много, – пожал плечами Воробьев, – ну и вообще, в мореходстве хоть немножко шарить. Это на реке вниз по течению мы могли медленно ползти на одних электродвигателях, подруливая только. А там уже совсем другая история, целая наука.

Макс повернулся к другу и сказал первое, что пришло в голову:

– И че делать?

– Ехать, – лаконично ответил космонавт, – нам, по сути, тупо на запад двигаться надо. Так мы точно упремся в побережье, мимо не проскочим. А дальше видно будет. Вообще я бы не строил сейчас планов. День прожили – и хорошо.

– Оптимистично, чувак, поддерживаю, – Кузнецов показал большой палец.

Маша решила сменить тему и поговорить о более насущных делах:

– Скоро вечер уже. Что с ночевкой делать будем? В машине все нормально не уместимся.

– А всем и не надо. Двум дозорным по-любому дежурить снаружи придется, – ответил Сова, потягивая сок из коробочки.

– Ну, все равно неудобно здесь спать, – заметила Лена.

– Ну, знаете ли, это вам не пятизвездочный отель. Как-нибудь переночуем, есть крыша над головой – и ла…, – Воробьев не успел договорить.

С горы прямо перед фургоном скатился большой камень. Иван резко вывернул руль в сторону, булыжник попал под колесо, и микроавтобус подпрыгнул, брякнув подвеской. Раздался испуганный визг девчонок, Сова приложился головой об крышу, Андрей тихо матерился, держась за раненый глаз.

– Еще один! Падает! – почти одновременно выкрикнули Лена и Катя.

Космонавт вдавил в пол педаль газа, чтобы проскочить опасность, но не успел. Валун, скатившись со скалы, ударил машину в заднее крыло, фургон встал на два колеса, проехал пару метров и завалился на борт.

Воробьеву показалось, что на несколько секунд он потерял сознание. Иван слегка потер лоб, на котором уже вздулась красная шишка:

– Все живы? Травмы есть?

Когда прошел первый шок от аварии, то раздался жалобный гомон голосов. Никто не пристегивался, поэтому досталось всем. Послышался скрежет открывающихся дверей. Перепуганные путники, болезненно морщась, стали выбираться из микроавтобуса.

Космонавт обошел машину, осмотрел здоровенную вмятину и с досады пнул по бамперу: