Мало того, что это был, прямо скажем, плевок в лицо. Беаровская пластинка вышла в свет на фирме знакомого Брижит Эдди Барклая. Но даже их дружба не остановила Бардо от того, чтобы подать на него в суд. К иску присоединился Роже Вадим, и в конечном итоге суд вынес решение, что личная жизнь Бардо не может служить темой для поп-музыки, и распорядился об изъятии тиража.

В тот же самый день, когда Брижит положила Барклая с Беаром на лопатки, ей самой пришлось выступать в роли ответчицы по иску одного сценариста, пославшего ей на прочитку свое произведение. То была в высшей мере типичная ситуация, и большинство людей искусства так или иначе сталкивались с подобными вещами. Я послал вам мою идею, вы ее воспользовались, где она теперь, извольте заплатить! Поэтому большинство людей искусства — особенно те, кто уже испытал нечто подобное на собственной шкуре — знают, что не следует читать ничего из того, что вам подсовывают. Сценарии, пьесы, песни, рукописи — все, что приходит к вам по почте без вашего на то согласия — немедленно возвращаются.

Правда, в случае с Брижит, тот тип не осмелился утверждать, будто она украла его идею. Его просто возмутило то, что она даже не удосужилась вернуть ему сценарий, и поэтому потребовал 200 тысяч франков компенсации. Надо сказать, что у Брижит имелись веские аргументы: во-первых, она не просила присылать ей сценарий, а значит, не брала на себя перед автором никаких обязательств. Во второй раз в один и тот же день суд занял ее сторону.

В 1965 году она подала в суд сразу на несколько газет за публикацию снимков, сделанных без ее согласия. Все они были получены посредством мощного телеобъектива, когда Брижит находилась в пределах своих личных владений, в «Мадраге» или Базоше. «Ненавижу, когда меня снимают исподтишка. Терпеть не могу телеобъективы».

Пресса съязвила по этому поводу: «Брижит Бардо, женщина, которую снимают чаще других, похоже, становится слишком застенчива».

В ответ Брижит повторила сказанное ею уже не раз. Она сравнила себя с индейцами Амазонии, которые ненавидят, когда их фотографируют, потому что, по их убеждению, тем самым у них крадут частицу их души. «Кто-нибудь наверняка скажет, что это звучит наивно или же примитивно. Что ж, значит, я и наивна, и примитивна, поскольку считаю, что любой фотограф, мелькая камерой, уносит затем с собой кусочек меня».

Суд поддержал ее иск, символически присудив один франк за нанесенный моральный ущерб.

«Я в восторге», — заявила Брижит, а парижские газетчики тем временем зубоскалили: «Это равносильно профессиональному самоубийству».