В конце концов, когда шум в зале поутих, председательствующий спросил Брижит, признает ли она себя виновной.

Вскочив с места, Брижит разразилась короткой, но гневной речью: «Я остаюсь при своем мнении. Я пытаюсь защитить животных. Я сражаюсь с человеческой глупостью и жестокостью по отношению к нашим меньшим братьям. Мне не стыдно за свои слова. И если люди и дальше будут вести себя столь же низко, я не побоюсь высказать все, что думаю по этому поводу. Я не убиваю животных ни при каких обстоятельствах. А ту кошку, даже если она и взбесилась, следовало усыпить, как полагается в подобных случаях».

Очевидно, присутствие в зале Брижит не могло не сказаться на судье:

— И когда вы об этом узнали, то не сумели сдержать своих эмоций?

Бардо кивнула.

— Ни для кого не секрет, что то животное приняло жестокую смерть, — продолжал судья. — Нам понятен ваш гнев, мадам Бардо.

Тут с места вскочил адвокат мадам Жиро:

— Так, значит, говорите, вам нечего стыдиться?

— Разумеется, — огрызнулась Брижит. — Если бы мадам Жиро убила ребенка, меня никто ни в чем не упрекнул бы.

Толпа в зале разразилась аплодисментами.

— Животные не способны выступить в свою защиту, — Брижит пыталась перекричать возникший в зале шум. — Поэтому я говорю от их имени…

И снова аплодисменты.

Адвокат мадам Жиро доказывал, что в данном случае речь идет не о смерти кошки. В зале слушается дело о дезинформации и несдержанности мадам Бардо. Речь о том, подчеркивал адвокат, что запятнанной оказалась репутация уважаемой женщины, владелицы цветочного магазина. «Необоснованные нападки на мою клиентку, причем столь грубые по форме, нельзя расценивать иначе, как пятно на репутации мадам Бардо, что, в свою очередь, бросает тень на репутацию Франции».

Лишь по чистой случайности, подчеркивал адвокат мадам Жиро, перед лицом столь оскорбительных обвинений моя клиентка не наложила на себя руки. «Будь у нас на руках труп, и мадам Бардо несла бы за это полную ответственность».

От имени своей клиентки он просил суд возмещения понесенных ею убытков в размере всего 8 тысяч франков, что примерно равняется ее скромным расходам. И, в знак того, что в ее намерения не входит сводить счеты, ее удовлетворит чисто символическая сумма в 1 франк в возмещение нанесенного ей мадам Бардо морального ущерба.

Со своей стороны, адвокаты Бардо доказывали, что происшедшее, а именно бесчеловечное убийство беззащитного животного, не подлежит никакому оправданию. А вот их клиентка, мадам Бардо, вполне оправданно отреагировала на этот чудовищный эпизод, а именно: употребив весьма уместное в данном случае слово «salope» — «потаскуха». В подтверждение своих доводов адвокаты привели словарное толкование слова «salope»: «Женщина, презревшая нормы морали и общепринятого поведения». Так что, в этом отношении, утверждали адвокаты, мадам Бардо никоим образом не опорочила мадам Жиро. Более того, слово было подобрано ею с величайшей точностью.