— Это ожидаемо, — зевнул Алексей.

— Что стоят на ушах?

— Что Штормов помер. В княжестве он тоже помер. И это даёт нам надежду.

— Какую? — насторожился генерал.

— Сначала запишем рецепты медовухи.

— У тебя такой вид, словно ты её вчера вовсю употреблял.

— Ещё как, — довольно улыбнулся участковый, — если бы у вас только вышло, даже не представляете, какая это вещь.

После завтрака записывать рецепт позвали Алевтину. Как бы между прочим Алексей спросил её:

— Какое любимое варенье у старшей дочери?

— Не знаю.

— А вы знаете? — парень повернулся к отцу девушки.

— Нет.

— Спросите у сестры.

Валентина тоже не знала ответа.

— Это имеет значение? — Василий понимал, что вопрос задан неспроста.

— Может быть. Я объясню.

Когда мужчины остались одни, Алексей посмотрел на часы.

— Успеешь, — отрезал генерал, — тебя водитель подбросит на учёбу. Про Штормова рассказывай.

— Я мотаюсь на два мира с тридцатого июня. Получается восемь дней. Сначала тридцатое июня для меня прошло у нас, в Союзе, затем в княжестве. Два дня подряд. Затем первое июля в Союзе, затем первое июля в княжестве. И так далее.

— Любопытно.