– Не совсем так, – поправил меня Дарион. – Жрецы зачастую оставались здесь. Самопожертвование даже для Кернуноса имело особую силу.

– Тогда, может, попробовать пробить стену факелом, – предложила я. – Или… огонь же как-то тут горит. Значит, не все здесь лишено магии.

Я приблизилась к факелу, зачарованно смотря на огонь. Хоть он и был красным, никакого тепла не шло. И мой огонь от него не спешил разгораться. Так странно. Я протянула руку к огню.

– Адрия! – Дарион тут же оказался рядом и вытащил мою руку из пламени. На пальце уже горел ожог. – Я все понимаю, огонь – твоя стихия, но нельзя же что попало в него пихать.

Я рассмеялась. Это он мой палец «чем попало» назвал? Вот спасибо.

Он поднял голову, и мы встретились глазами. За ту пару дней, как наладились наши отношения, нам не удавалось в спокойствии провести время вдвоем. Постоянно что-то происходило, и у нас не было возможности просто постоять рядом, чтобы впитать в себя взгляды друг друга и понаслаждаться этим.

– Я упрямый глупец, верно? – спросил Дарион, обвивая мою талию руками.

– Если я скажу, что да, ты опять обвинишь меня в неуважении к монарху, – ответила я, отчего Дарион тихо рассмеялся и накрыл мои губы поцелуем.

Вот уж не знаю, о чем думал Дарион. Но я вспомнила о том, как сначала боялась признаться ему о ночи Судьбы, потом злилась на то, что злился он, а после улучшения наших отношений переживала, когда покинула отбор. Мне надоело бояться, злиться и переживать. Я безумно любила этого мужчину. И я обвила шею Дара руками, ответив на поцелуй со всем жаром, на который была способна. И мне не нужна была стихия огня, чтобы сгорать вместе с ним.

Наши рубашки полетели в сторону. Меня подхватили на руки, а затем удобно устроили на алтаре. У меня вырвался смешок, который Дарион поймал губами. Думаю, жрецы Кернуноса и не догадывались, что эту ловушку будут использовать подобным образом.

Дар проложил дорожку поцелуев по шее, а я пробежалась пальцами по его прессу. У нас обоих вырвались стоны. Если бы магия не была заблокирована, думаю, мы непременно бы подожгли что-нибудь, возможно, расплавили камень. Не исключено, даже этот алтарь, который сильно холодил мне лопатки и оголенную часть пониже спины. Звякнула пряжка.

Дар оторвался от меня, уперся руками в камень и какое-то мгновение напряженно всматривался мне в глаза. Морской шторм и гроза. Всегда любила это сочетание.

– Огонек, ты… – Больше он нечего не сказал.

– Что?

Он уткнулся лбом в камень над моим плечом и покачал головой. Даже с не до конца выветрившимся сумасшествием мне показалось, что происходит что-то не то.