Женщина вела собственную игру и мечтала занять место рядом с вернувшимися Первыми как человек, который помог им найти путь на родину; она рассчитывала на достойную награду – так это понял Клейс. Роль слуги при истинных правителях, уважаемого и оценённого по заслугам, виделась ей перспективной, Тимая верила в лучшее. Цому приспешница Ивтада твердила о своих планах каждый день и убеждала юношу встать рядом с ней.

Кроме того, она бессовестно соблазняла слугу регента обещаниями помочь с милой невесткой ростовщика и хотела разделить с ним власть, которую ещё не получила. Уж слишком она вцепилась в мысль о пленении Аурона.

Клейс же размышлял о том, что сама судьба помогает ему избавиться от Лжеаурона и посадить на трон настоящего правителя без каких-либо проблем. Оба мальчика ещё имели детские черты, их лица были схожи, и, если подождать с полгода или год, прежде чем представить истинного племянника народу, подмены не обнаружат. Быть может, служанки и придворные что-то поймут, но и тех и других можно заменить, временно или навсегда отправить в любой другой замок. Возможно, применить и более жестокие меры по устранению.

Для того чтобы убедиться, что Лжеаурон никогда более не всплывёт, Клейс может направить по следам Тимаи Серых и приказать умертвить её и принца-подкидыша или позволить женщине сделать то, что она желала – убить мальчика, а после привести её и всех её помощников в Санфелл и прилюдно казнить. Пояснять ничего про принца не придётся, достаточно демонстрации способности изловить преступников, чтобы остальные знали, каково это – переходить дорогу регенту. Или, так и быть, открыть обман, разумеется, частично. Поведать, что принца Тимае дали подставного и регент всё, всегда и про всех знает. Люд, без сомнения, перепугается, быть может, начнёт думать прежде, чем творить что-то, что не по нраву Его Высочеству.

В глубине души Клейс понимал, что может красиво провернуть дело, но не мог решиться. Лжеаурон был хорош, прекрасно уживался с людьми любых сословий и мог бы стать безупречным королём. Пожалуй, даже приблизиться к Гийеру, который воспитывал мальчика с самого детства и которого ныне сидевшего на троне знал как отца. Регент привязался к не-принцу и не желал избавляться от него столь бесчеловечно. У него ещё есть время, ещё получится что-то придумать.

Культ Первых продолжал портить жизнь и разрастался, а значит, возвращать истинного принца пока небезопасно. Бунты иногда вспыхивали на западе, недовольства ползли и с востока, беды не желали покидать Ферстленд. Ситуация со многими лордами не стала понятнее… Да, у Фореста имелось множество причин, чтобы оставить всё так, как оно есть. Не время избавляться от лишнего принца.