Ти-Цэ старался не смотреть обескураженному Ку-Ро в глаза. На языке остался горький привкус от сказанных слов, и он держался из последних сил, чтобы не сплюнуть.

Молчание затягивалось, но Ку-Ро постепенно приходил в себя. Он глубоко задумался над словами Ти-Цэ, но их обоих заставил вздрогнуть скрежет откуда-то снизу: из тумана показался ослепленный яростью имэн. Он нагонял их, и был красноречиво настроен оставить гостей здесь.

– Проклятие! – Ти-Цэ рванулся за щитом. Он отчаянно соображал, каким образом уберечь от удара Ку-Ро, как вдруг заметил, что последний изменился в лице.

Ку-Ро криво улыбался, и был так похож на Наставника в эту минуту, что Ти-Цэ стало не по себе. Он смотрел на приближающуюся тварь. Шерсть на загривке Ти-Цэ встала дыбом.

– Не смей!

– Я должен хоть немного уподобиться его безумию. И услышать похвалу отца своими собственными ушами, иначе ни за что не поверю.

Ку-Ро отклонился от скалы и повис на одной руке.

– Ку-Ро!

– Не увязывайся за мной. Пожалуйста, – добавил он и очень серьезно посмотрел Ти-Цэ в глаза. – Я должен сделать это сам. И, твою мать, сделаю. Увидимся наверху, брат.

Он хохотнул в его вытянувшееся от удивления лицо и разжал пальцы. Ку-Ро камнем полетел вниз и оторвал от скалы имэн налету, увлекая за собой, на дно расщелины.

Обе фигуры исчезли в тумане.

Еще минуту Ти-Цэ обескураженно вглядывался в молочную завесу, но все было тихо. На душе у него было паршиво, но теперь, когда он увидел лицо Ку-Ро без каменной маски, пустота заполнилась ядовитым, но окончательным пониманием: Ти-Цэ никогда не занять его место. Вот и все. Ку-Ро – истинный сын своего отца, и стараться что-то изменить – только зря себя истязать. Осознание обухом обрушилось на голову Ти-Цэ, но теперь он мог наконец отпустить Наставника в своем сердце, и расставание с ним не обещало больше быть таким болезненным, как он себе это представлял.

К тому же, если Ти-Цэ занял бы место Ку-Ро, кто занял бы его собственное? Жизнь все равно расставляет всех по своим постаментам. И, если подумать, на своем Ти-Цэ было комфортнее всего.

Он глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться. Ти-Цэ сделал новый рывок, подтянулся на руках и поднялся выше. Еще выше.

И еще.

33

33

Ти-Цэ показался на поверхности, когда лучи старой звезды уже легли на вершину скалы.