Жанна Раскита Мой капитан

Жанна Раскита

Мой капитан

1

1

Для начала стоит сказать, что я всю свою  жизнь  сознательно держалась в стороне от всех семейных проблем. Маменька – Наталья Сергеевна в девичестве Матвеева, воспитала меня как истинную барышню, сторонящуюся каких-либо политических разглагольствований и размышлений. Вольнодумные речи часто звучали в нашем доме. Я знала об этом, но специально ничего не замечала вокруг, поглощенная внезапно вспыхнувшими чувствами к одному из моих кавалеров. Мой братец – Николай Петрович Боткин, только что окончивший обучение в Академии, часто шутил на эту тему, специально наводя на мои щеки румянец. Папенька – Петр Николаевич, вообще предпочитал не замечать меня, захваченный новыми интригами, благодаря своему таинственному сообщнику. Мог ли он знать, что так все обернется?

Каждый раз, когда являлся человек, со словами: «У меня весть для хозяина от друга», папенька мило улыбался, и мне казалось, что он специально пытался сказать всем своим видом, какой он важный человек, как все это серьезно, и какое счастье, что все это известно только ему. Я в тайне посмеивалась над добродушным, и таким казалось, глупым, отцом. Но брат не разделял моего веселья. Он посылал Боткину испепеляющий взгляд черных глаз, и злобно сжимал кулаки. На его бледных щеках появлялся слабый румянец. Он нервно проводил сухой жилистой рукой по коротким темным волосам, ероша прическу, и через короткое время скрывался у себя. Вскоре он переселился в город. Но я и это предпочла не заметить.

Мой возлюбленный – Антон Сергеевич Фомин, офицер, двадцати семи лет от роду, обладал лихими каштановыми кудрями, и озорными карими глазами, в которых вспыхивал огонь, едва я появлялась.  Одним словом, молодой офицер полностью завладел моим сердцем, и являлся мне во снах.

Но однажды, холодным зимним утром все пошло не так. Этот день навсегда отпечатался в моей памяти. Меня разбудила моя горничная – Маша. И кинулась причитать, что маменька моя – Наталья Сергеевна, слегла. А Петра Николаевича нет дома. Что же делать?

Я тяжело поднялась, тихо злясь, что посмели потревожить мой сон. Я догадывалась, что маменька предприняла очередную фальсификацию, лишь батюшка наш вернулся побыстрее. Так случалось не раз, поэтому я не скрывала раздражения.

Но странное, не доброе предчувствие сжимало мою душу все утро. Ощущение беды, что вот-вот нагрянет, не давало покоя.

Я заглянула к маменьке, и поняла, на этот раз все серьезно. Наталья Сергеевна была бледна, ее темные волосы выделялись темным пятном на фоне белоснежных подушек, а глаза казались огромными и безумными.