Одновременно оно зрительно уменьшало возраст, на ком это платье было одето. Я даже воссоздал бант героини циркачки Суок, немного уменьшив его, доведя до нормальных размеров. Единственной проблемой были белые ажурные чулки оригинала. Дело в том, что в данное время, эта часть одежды, под названием шоссы, являлась чисто мужской, и на девушке смотрелась вызывающе. Местные мужики бы оскорбились до глубины души, если бы на мне их узрели. Но и с моими голыми коленками надо было, что то обязательно делать, так как поднятие юбки чуть выше щиколоток, здесь воспринималось как стриптиз. Пришлось уменьшать площадь открытой поверхности ног, надеванием ажурных панталончиков, которые ещё убавили мне года, делая мой образ совершенно неузнаваемым. У Пушкина было: английская леди и крестьянка, а у меня мечница и натуральная кукла. Заодно попробую ввести моду на короткие платья, так как возможно в этой кальке мне ещё жить да жить. Любимой дочери королевы Маневры простительно многое, а глядя на меня, и другие подтянуться: тот же самый эффект драных джинсов.

Посмотревшись в нормальное зеркало в кубрике модуля, своим видом остался вполне доволен. В нем отражалась, примерно двенадцатилетняя девочка, у которой явно не всё в порядке с мозгами, решившая переодеться куклой и хочет, чтобы с ней все поиграли. У местных дворцовых интриганов мозгов не хватит, даже если они соберут все свои в одну большую кучу, чтобы связать воедино меня сегодняшнюю, и шевалье Максима. Сейчас проведем небольшой эксперимент.

Выйдя в гостиную, я позвонил один раз и встал в сторонке, за спинкою диванчика, чтобы не шокировать преждевременно, вошедшего, длиной моей юбки. Через пять минут раздался осторожный стук в дверь и вопрос на разрешение войти.

Получив моё дозволение, в комнату вошел лейтенант Тубара. Внимательно осмотрев помещение, и не найдя для себя нечего достойного в нем своего взгляда, уставился на напольный ковёр, внимательно рассматривая его, чтобы скоротать время, дожидаясь выхода своей хозяйки из спальни. Что и требовалось доказать! Как мальчики относиться к куклам? — никак! Они их просто не замечают. Терпения лейтенанта хватило минут на пять. Как раз куранты на городской ратуше пробили девять часов вечера. Определив всё же, что это не кукла в натуральную величину, а живой человек, так как я ему стал улыбаться и строить глазки, он обратился ко мне:

— Леди, вы не могли бы пройти в спальню, и поторопить свою хозяйку, Её Высочество, так как Их Величества её уже заждались!

— Тубара, ты тут у меня сейчас договоришься. Уволю без выходного пособия. Своё охраняемое тело ты должен узнавать днём и ночью в любой упаковке: — проговорил я, выходя из за диванчика, на середину комнаты, и вставая напротив него, окончательно сразив его своими голыми голенями.