— Что? — Разрывает наши игры в гляделки Даниил. Его голос звучит мягко, хотя буквально минуту назад мне казалось, что в его душе бушует ветер и небо стреляет молниями.

— Хочу прояснить кое-что, — робко начинаю разговор. Как же тяжело сосредоточиться, когда он вот так прямо смотрит. — Игорь мой друг, он просто… просто переживает за меня. И…

— А я? — Даня делает шаг в мою сторону, сокращая между нами расстояние. Его руки опускаются на подоконник, и я оказываюсь в замкнутом пространстве.

— А что ты? — Тихо задаю вопрос, замирая в глазах Матвеева. Как же близко мы стоим, как же вкусно пахнет его кофта, как же манят его губы, как же сильно горят мои щеки. Я смущена своим положением, но не могу оторвать от его взгляда. А там бескрайний океан, в котором хочется тонуть, который согревает и рассказывает тайны вселенной.

— Он твой друг, а я?

— Тебе нравится меня смущать? — С улыбкой и какой-то игривостью произношу я, продолжая рассматривать парня, нависшего надо мной.

— Чертовски нравится, — шепчет Матвеев, еще больше склоняясь ко мне. Наверное, это адреналин бьет по венам, потому что иного объяснения я найти не могу. Когда он вот так вглядывается в меня, когда закрывает ото всех свой широкой спиной, мне кажется, будто мы одним во всем мире. Я забываю про болтливых школьников, про учителей, про завистников и недругов. Есть только мы и наша Вселенная, одна на двоих.

— Не знаю даже, — кокетничаю с ним так откровенно и нагло, а еще глазками стреляю и улыбаюсь, потому что не могу сдержать в себе эмоции. Хотя, наверное, назвать его вслух «своим» было бы очень смущающее.

— Вот так значит? — Даниил то ли спрашивает, то ли утверждает, не могу понять по его интонации. Но он отвечает мне в таком же стиле, будто мы соревнуемся в игре под названием «флирт».

Даня делает еще шаг навстречу и правой рукой легонько касается моей скулы. Он медленно проводит пальцами вдоль, доходя до подбородка. Я смущенно смотрю на него из-под ресниц снизу вверх, как загнанная птичка в клетку. Во мне сейчас точно все сорок градусов блещет: тело горит, полыхает таки адовым пламенем. И достигает пика, когда пальцы Матвеева касаются моих губ. Он нежно проводит по ним, при этом, не разрывая наш зрительный контакт. А у меня ноги подкашиваются, и стая мурашек по спине пробегает, от этих едва уловимых прикосновений.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — Меняет резко Даниил тему и, наконец, опускает руки, а затем и вовсе отступает. Ох, вроде и радоваться надо, а мне почему-то хочется время вспять повернуть и снова оказаться в его клетке.