Волна тепла и нежности поднялась из самой глубины души и с таким жаром захлестнула Дейну, что глаза заслезились, а дыхание сбилось. Женщина подалась вперёд, нависая над нагом и с жадностью всматриваясь в его бледное лицо.
Дейне неожиданно остро захотелось подгрести всего наагалея к себе. Очень сильно захотелось оправдать его неосознанное доверие. Зайди кто в этот момент в комнату, и Дейна бы его загрызла. По крайней мере, очень бы захотела это сделать.
Что с ней?
Дейна осторожно прикоснулась к бледной щеке, ощутила, как от крепкого плеча по бедру разливается тепло, как сквозь ткань кожи касается жаркое дыхание, и склонилась ещё ниже, соприкасаясь животом со спиной мужчины. Наагалей тихо застонал во сне, и Дейна отпрянула, поражённая острым желанием поцеловать господина, утешить и успокоить.
Боги… Он ей что, нравится?
Глава LXI. Переплетение дорог
Глава LXI. Переплетение дорог
На западной окраине города под вечер сильнее всего тянуло речной тиной и рыбой. Солнце ещё на четверть выглядывало из-за горизонта, выкрашивая небо в красно-оранжевый цвет. С востока по небосводу уже расползлась чёрная синева, в прорехах которой смутно просвечивали блеклые звёзды. Ночь ожидалась тёмная, ни волчий месяц, ни луна не успели народиться, и люди торопились завершить дела до того, как полностью стемнеет.
Рясий в окошко пялился на снующий по улицам народ. Сидеть взаперти вольный не привык и томился от бездействия. Прятаться от стражи тоже не любил. Нужно иметь хотя бы каплю страха, чтобы получать от сидения в четырёх стенах удовольствие. Но куш, который сулило успешно исполненное дело, стоил того, чтобы ради него поберечься.
Рясий выцепил из прохожих тощего парня в рванье, опознав в нём мелкую сошку Еда̀на Мирного. Парень промчался мимо, даже не пытаясь осмотреться. Видать, не ради Рясия сюда сунулся.
— Когти надо рвать, — вольный погонял слюну от щеки к щеке, но сплёвывать на чисто вымытый пол не рискнул.
В последние пару дней его не покидало ощущение опасности. Будто бы она ходила-бродила где-то рядом и заливала мостовые голодной слюной. А Рясий был крысой, сидящей посреди ловушки и ожидающей кота. Злую тревогу здорово подкармливали скверные вести, которые слетались к Рясию чуть ли не каждый час.
Кто-то начал выкашивать вольные головы.
Уже третью ночь подряд на улицах города находят самых видных представителей теневого мира. Одна треть из них возглавляла собственные банды, оставшиеся две трети мертвецов — их помощники. Все застрелены из арбалета, причём с поразительной точностью: ни одна стрела не прошла мимо сердца. Тут невольно задумаешься и о своей судьбе. И Рясий был уверен, что за убийствами стоит никто иной, как этот хабрени Тинтари! Вот Тёмные же попутали связаться с ним!