Аннета тоже протянула руку и взяла его свободную ладонь в свою. Антон поднял их руки к губам, нежно поцеловал и опустил, не размыкая рук. Не говоря ни слова, Рита и Аннета тоже взялись за руки, образуя замкнутый круг. Вернее, треугольник.

– Время откровений, – сказал Антон, глядя в глаза поочередно каждой. – Я расскажу вам все. А потом расскажете вы.

Он опустил глаза и улыбнулся. Вся серьезность тут же слетела с лица… но что-то было новое в этой улыбке. Как и во всем его облике. Как и в глазах.

– И что такое случилось с той лавочкой??

– Мы все тебе расскажем, – пообещала Аннета, разглядывая его лицо, думая о том, что это, все же, не совсем тот Антон, которого они знали. Откуда-то из неведомого к ним, все же, вернулся незнакомец с частичкой Антона. Или Антон с частичкой незнакомца. – Но сейчас – твое слово.

***

– Последнее, что я помню, – Антон смотрел на озеро, но взгляд был далеким, а руки крепко сжимали ладони девушек. – Как я бросил монету туда.

Он кивком указал на озеро.

– И я…помню, что мне уже было все равно, не было ни холода, ни страха. Я как будто…истощился. Но знаете, я никогда не испытывал ничего более триумфального и правильного.

Рита открыла было рот, чтобы сказать, что он и совершил нечто невообразимое, подвиг, какого до него не совершал никто многие столетия. А возможно, и никогда не совершал. Но Аннета перехватила ее взгляд и тихо покачала головой. Они еще успеют сказать все то, что кипит на сердце. Но не сейчас. Сейчас время его откровения.

Антон этого не заметил, он погрузился в воспоминания, не самые приятные, судя по тени, пробежавшей по лицу.

– Я помню, как лег на траву под дождем, – все так же глядя на озеро невидящим взглядом, продолжил Антон, – я засыпал. Так это ощущалось. Почти. Я… как будто силы…сама жизнь выходила из меня с каждым выдохом. Я помню голоса в ветре, они вроде бы звали меня. Или пели. И мне было так легко на душе, я знал, что исправил все, что когда-либо делал неправильно, знал, что искупил возможную вину за все. Что нашел, наконец, истинную тропу. И теперь могу уйти. А потом…

Он покачала головой, на лице отражался целый вихрь эмоций.

– Это почти невозможно описать словами. Но я постараюсь, – он улыбнулся, легкой и безмятежной улыбкой. – Возможно здесь, сейчас, вы сможете это понять. Почувствовать.

– Я не помню тот миг, когда именно моя душа покинула тело, – задумчиво сказал Антон, – никаких светлых тоннелей. Или темных. Никаких видов на себя мертвого сверху, или как там обычно говорят по ТВ. Я закрыл глаза, и была только темнота. А потом…