Зато теперь она поняла, что такое счастье! А ведь уже много лет она не испытывала никаких положительных эмоций, одно расстройство, но теперь вдруг мир засиял сотнями ярких красок, а настроение подскочило до небес. Если только она не убьет меня за эти два дня, тут же осадил ее старый добрый голос вечного неудачника и хронического несчастного в голове, до этого светлого события надо еще дожить. Да, согласилась старуха, но настроение все равно не желало портиться. Может, этому способствовало заявление девушки, что новый телевизор и DVD проигрыватель она не возьмет с собой, а оставит совершенно бесплатно хозяйке дома. А потом она добавила что-то совсем невероятное:

– Это в качестве дополнения к моим извинениям за вчерашнюю грубость, – ангельским голосом проговорила девушка, всем своим видом демонстрируя полное раскаяние и сожаление. Ну прямо ягненочек с библейской картинки. – Я сорвалась, знаете. С каждым бывает, чего отрицать, но я несколько перегнула палку, а теперь мне не хотелось бы уезжать, оставив плохое мнение о себе. Любовь ведь делает человека лучше, вот я и хочу извиниться перед вами и сказать спасибо за гостеприимство.

Фатиме было смешно, а вот старуха на самом деле не знала, чего ждать. Однако сообщение о телевизоре и проигрывателе изрядно подняло ее настроение и доверие к девушке. Правда, она подумала, что в следующий раз, когда это исчадие ада перегнет палку, кто-то отправиться на тот свет. Но хороших новостей было больше, чем плохих мыслей, так что старуха поблагодарила девушку, сказав, что не держит на нее зла и сама была не подарком, что все забыто, и она с благодарностью примет ее подарок. И с радостью выпроводит ее за калитку утром 6 числа и будет считать этот день едва ли не самым радостным в жизни, только это, конечно же, она не сказала вслух.

Вечером того же дня Фатима проснулась на закате, она легла днем передохнуть и незаметно уснула. В единственное маленькое окно ее комнаты падали косые оранжевые лучи, в углах уже царил сумрак. Фатима приоткрыла глаза, но не спешила вставать. Она любила закаты, любила даже больше, чем рассветы и всегда, глядя на последние лучи солнца, вспоминала взрослую сказку Экзюпери про одинокого маленького мальчика с душой скитальца, каким и был этот человек. Эти воспоминания относились к ее прошлой жизни, к той части ее бытия, где она еще не пролила ни одной капли крови и верила в чудеса. Многое переменилось с тех пор, но не ее любовь к закатам.

Фатима не вставала с кровати, наблюдая за медленно угасающим днем, внутри царило совершенное спокойствие, наверное, впервые за те два месяца, которые она провела здесь. Так бывало всегда перед убийством, ее мозг очищался от ненужных переживаний и мыслей, приходил в равновесие. Ее черные глаза застыли, наблюдая за последним оранжевым лучиком, скользящим по стене, отчаянно цепляющимся за день и не желающим отправляться во тьму, уступая место ночи. В болезненном красно-желтом свете умирающего дня она казалась куклой, брошенной на кровати повзрослевшими детьми, она лежала совершенно неподвижно, даже глаза моргали намного реже, чем обычно, и только ритмично поднимающаяся и опускающаяся грудь выдавала присутствие жизни в ней. Но такая неподвижность была только оболочкой, внутри ее разума кипела деятельность – она прокручивала завтрашний день, составляла расписание смерти, мысленно проживая каждую минуту этого трудного дня. И она была довольна собой, хотя и предпочитала не хвалить себя, пока дело не сделано, но то, что она уже успела сделать, вполне тянуло на похвалу. А если мне все удастся завтра, подумала она, так я, пожалуй, смогу вписать свое имя в историю. А почему бы нет, она уже вошла в историю как самый неуловимый и засекреченный киллер, а лучшую рекламу делают довольные клиенты, так что после этого дела – если оно, конечно, получится – цена за ее услуги станет просто космической, а ее имя легендой.