– Ты сама мне только что сказала, – мягко отвечает мама, глядя на нее в свете уличного фонаря. Такой свою маму она не помнит, ее карие глаза стали такими глубокими и такими чужими, в них она видит бесконечную мудрость, силу и что-то, что она никак не может понять. Может, грусть или какое-то печальное знание.

– Просто, если это настоящая любовь, – тихо говорит мама, глядя куда-то в пустоту, – ты никогда не станешь желать человеку зла и, тем более, ревновать его. Если это любовь, то ты отпускаешь его и говоришь: пусть он будет счастлив, даже если не со мной. Потому что любовь – это, прежде всего, счастье любимого человека. Вот почему я говорила, что любовь трудная и сложная. И вот почему говорю: любить умеют только единицы, остальные так и не проходят путь развития, у них чувства остаются в недоразвитом состоянии, приобретая формы других низких чувств. Они заменяют то, чего у них нет, способности любить, на то, чем обладают – чувством собственности и эгоизмом. Бог есть любовь, детка, и лишь высшие люди, подобные Богу, умеют по-настоящему любить. Запомни это, запомни на всю жизнь.

Она в шоке, она как будто приоткрыла занавеску и увидела вселенную. Женщина, нежно обнимающая ее, кажется ей богиней, ангелом, знающим все тайны человеческой души. Она больше не плачет, и она больше не думает о Роме и его подруге, все это стало вдруг каким-то второстепенным и ничтожным. Она чувствует удивительное умиротворение и покой, а еще огромную и безграничную любовь к маме. Ветерок снова врывается в раскрытое окно, она глубоко вдыхает аромат и прохладу, которые он принес, а потом решительно вытирает слезы.