Так, погрузившись в свои мысли, она простояла у окна до поздней ночи, когда дождь стих и превратился в морось, пронизывающую воздух. Площадь опустела, огни погасли, в этот поздний час компанию ей составлял лишь памятник и фонари, горевшие в центре всю ночь. Она легла спать, гадая, где сейчас ее знакомые и что ждет их всех впереди. Узнает ли когда-нибудь Пророк, какая она на самом деле, узнает ли она его? Как они с Яном будут жить дальше, каким он вырастет, в какую школу пойдет, кем будет в жизни? И самый странный и волнующий вопрос: увидит ли она когда-нибудь еще того самого мужчину, чье имя дала сыну? Мир большой, но в нем мало места, так может, на одном из его тесных углов они когда-то столкнутся? А если столкнутся, вспомнит ли он ее, или его поцелуй был всего лишь развлечением на вечер, не чудом и не подарком, как он сказал?

Но для меня это было чудом, подумала она, проваливаясь в сладкий туман, и не так уж важно, чем это было для него и вспомнит ли он меня, пусть хоть вообще не заметит, но я хочу увидеть его еще раз. Просто посмотреть, как он смеется, как шелковые волосы падают на его лицо, просто увидеть его глаза, такие загадочные и такие красивые. И еще хоть раз попасть в удивительное энергетическое поле, существующее вокруг этого человека – вот чего ей хотелось, но возможно ли это? Она очень надеялась, что да.

***

Утром все началось по новой: экскурсии по уже виденным местам, одни и те же россказни гидов, уже знакомые достопримечательности – Тосканский дворец, ротонда Св. Мартина, храм Девы Марии Снежной, и Фатима помнила, что это самая высокая церковная постройка в Праге и что раньше храм принадлежал кармелитам. Да, ничего нового, но пока, по крайней мере, экскурсии не раздражали, все-таки смотреть и слушать второй раз было даже забавно, в первый приезд информации было слишком много, и почти все пролетало мимо ушей из-за новизны и впечатлений, а сейчас она уже начала даже припоминать что-то из услышанного ранее и, как ей казалось, не задержавшегося в памяти. Вот вам и подсознание, подумала она, перемещаясь с группой по городу, ничего не проходит мимо, весь этот огромный поток наш мозг пропускает через сито, что-то оставляет на поверхности, а большую часть прячет в свои бесконечные темные кладовые.

Первую половину дня она исправно колесила по «местам славы», а после обеда, сославшись на головную боль, вернулась в отель и легла спать – впереди у нее была ночная прогулка к посольству, а утром ведь опять придется изображать пораженного красотами Праги туриста. А вечером надо еще забрать линзы, так что любой момент, пригодный для отдыха, она решила использовать на все сто, ей надо было экономить силы – запас энергии рассчитан на одну жизнь, а если у тебя их две или даже больше, приходится делить этот запас на все свои воплощения. Брюс Уэйн меня бы понял, подумала она, и провалилась в сон.