Его глаза бегали по обломкам кирпичей, по искореженным и обожженным кускам шифера, занавескам, креслам, по обрывкам дыма, разгоняемого ветром, по стенам без крыш, торчащим в небо… Вот во что превратится моя жизнь, думал он, вот какой она станет, если я взлезу в эту войну.

Горько усмехнувшись, он отвернулся от страшной картины перед глазами и зашагал прочь, думая о том, что в грядущей войне ему отведена роль партизана.

15

Я как преступник, думал Матвей, который не может держаться подальше от места преступления, которого так и тянет на места былой «славы». День клонился к вечеру, и вместо того, чтобы улететь, покинуть этот грязный городок, действительно наводненный всякой нечистью, он оказался здесь, на том самом месте, которое видел во время транса, или полета, или выхода в астрал, чем бы это ни было, но он был здесь, именно здесь, на этом берегу.

Охлажденное ледяным ветром солнце гладило его задумчивое лицо, внизу лениво ворочалось море, похоронившее столько тайн. Теперь у него есть еще одна, подумал Пророк, где-то в этой синей бездне исчез целый остров, и лишь один человек на всей земле точно знает, что там произошло. И этот человек в опасности.

Что я должен делать? Этот вопрос он задал себе уже тысячу раз, бродя по городку и не видя ничего вокруг, кроме развороченной взрывом улицы, этот вопрос звучал у него в голове, пока он ел, не чувствуя вкуса пищи, пока добирался сюда, в закрытую зону, где этот несчастный художник одним моментом загубил свою жизнь и поставил под угрозу жизнь женщины, которую даже не знал. Да, и не забывай про погибших при взрыве дома, напомнил себе Пророк, всего один человек, оказавшийся в неправильном месте в неправильное время и принявший неправильное решение, и вот чем это обернулось.

В чем-то эта торговка оказалась права, думал он, а ветер развевал его всё еще черные волосы, столько зла здесь свершилось, это место стало сгустком черноты. И люди, слетевшиеся сюда со всех концов, как стервятники на поле боя или на место крупной катастрофы, усугубляли картину. Он бродил по городу весь день и всюду натыкался на бегающие глазки, алчные взгляды, сплетни и смакование чужого горя. И, конечно, люди в погонах, этот вонючий городок просто кишел ими, ищейки всех мастей, от рядовых патрульных, присланных для усиления из соседних регионов, до элиты спецслужб. Он видел их бесстрастные лица и холодные всевидящие глаза, они скрывались в толпе, как хищники в лесу, высматривая и вынюхивая жертву. А он как раз был тем видом, на который они охотились. Может, поэтому он и сам чуял их, сразу различал в толпе, видел их смехотворную маскировку.