Все дело в мелочах. Они с многозначительной улыбкой просят у официанта принести им блюдце с оливковым маслом и солью, чтобы макать в него хлеб из корзиночки. Они думают, что это типично итальянская привычка и хозяин ресторана оценит их познания. Но это испанский обычай. А уж в Генуе и в целом в Лигурии так тем более не принято, потому что в ресторанах обычно подается фокачча, в которой уже есть оливковое масло. А для хозяина то, что дорогое масло первого отжима литрами вычерпывают из тарелок, — источник расходов и раздражения. Владелица ресторана «Две башни» на салита дель Прионе, где работает моя старая подруга Симона, наказала ей прятать оливковое масло, как только через порог переступают италофилы.

Это только один пример. А вот другой: когда так называемые знатоки, дабы продемонстрировать свою осведомленность, завязывают оживленную дискуссию о мафии. В этом случае будет лучше, если их итальянский не так хорош, как они думают, потому что тема эта крайне болезненная. Само слово «мафия» — табу, его не произносят публично, тем более в присутствии незнакомцев. Его заменяют синонимами или эвфемизмами, но и к тем прибегают лишь тогда, когда наверняка известно, что собеседник поймет тебя правильно.

Для местных жителей иметь дело с настоящими туристами намного проще: те не стесняются своего невежества и даже не пытаются претендовать на особое обращение. Они заказывают кружку пива к пицце и капучино после десерта и без разговоров оплачивают счет. Не стоит думать, что местные официанты, рестораторы, продавцы и музейные смотрители ждут не дождутся чужеземцев, демонстрирующих знание их культуры. Они просто хотят работать и зарабатывать деньги. С туристом в бермудах с цветочным принтом и со здоровенной камерой на пузе это обычно удается легче или, во всяком случае, быстрее. И дело вовсе не в обдираловке — не надо их оскорблять, — а в эффективном ведении дел.

3

Моторная лодка отеля «Лорена», которая должна была подобрать нас на набережной Портовенере и доставить на Пальмарию, заставляла себя ждать. Только после второго звонка в отель мы увидели, как она, пыхтя, появилась на горизонте. Молодой капитан занес на борт наш багаж с надувными матрасами и ластами, которые мы незадолго до этого приобрели в Портовенере, и подал руку Клио. Мы сели сзади, и моторка, отчалив, устремилась в залив Специя. Легкий ветерок обеспечил нашим волосам отпускную укладку. Мы обогнули ферму по выращиванию мидий. Теперь, обернувшись, можно было увидеть Портовенере так, как его полагалось видеть, — с моря. Пастельные дома на набережной стояли плотным строем, как дружелюбная крепостная стена. Справа от города вверх по склону горы тянулась стена с тремя грозными сторожевыми башнями, выглядевшая как настоящая крепостная стена. Слева от города, на оконечности мыса, вырисовывался на фоне лазурного, как с открытки, неба фотогеничный силуэт полуразрушенной церкви Сан-Пьетро. Мы с Клио слились в поцелуе и сделали селфи с городом и развевающимся на ахтерштевне итальянским флагом на заднем плане. Впереди постепенно приближались безлюдные зеленые холмы необитаемого острова Пальмария. По левому борту, за мысом Пунта-делла-Кастанья, лежал военный порт Специи. Вдали, на противоположном берегу залива, виднелись очертания древних городов Леричи и Телларо. Несмотря на недавнюю покупку матрасов и ласт, я был рад оказаться здесь. Клио оказалась права. Это место весьма напоминало рай.