– Белочка, родная! Верочка… Верочка просила тебе кое-что передать. Велела распечатать с дискеты своё произведение. И тебе отдать. Возьмёшь?

– Конечно!

– Потом принесу… там, в папочке лежит… Мы ведь с Виталиком уедем отсюда. Продаю я эту квартиру, и мы в Латвию, к родне.

– Как уедете, почему? К какой родне?

– Да только там и осталась. Теперь вот зовут… Не смогу здесь, а там всё же родные, они помогут.

– Я бы вам тут помогла, никогда бы вас не бросила! Не уезжайте! Я буду к вам часто-часто ездить и помогать во всём… С Виталиком гулять, по выходным водить его в театр, с магазинами помогу…

– Белочка! – Алла Андреевна обняла меня и положила голову на моё плечо. Какое горячее у неё лицо, оно жгло мне кожу через свитер! Я уткнулась носом в её волосы. Волосы пахли горем. Не спрашивайте, как это. Не знаю. Никогда не смогу объяснить. Но волосы пахли горем. – Ты родная! Так случилось, что у Верочки самой близкой подругой оказалась ты. Она тебя очень любила. Но неужто думаешь, что я позволила бы тебе возиться с нами? Знаю, как ты любила Веру, знаю, но так нельзя. И мне было бы от этого тяжко, понимаешь? Лучше уж к своим, туда, где мои двоюродные и троюродные, мы все примерно ровесники, будем держаться друг друга, это же нормально! А тебе заботиться о чужой тётке и чужом ребёнке – не нормально, тебе свою семью надо заводить. И о своей маме беспокоиться.

– Вы мне не чужие! – шёпотом кричала я в её волосы.

– Тсс, тихо-тихо, я знаю, дорогая, знаю… Ещё важное. Все собранные деньги я хочу вернуть людям. Поклонись им за меня, – она встала и пошла в свою комнату, откуда вынесла тот самый большой конверт.  – Всё до копейки на месте

Господи, разве ж я помню, кто сколько давал

Я решительно вытащила из конверта восемь тысяч

– Наши с мамой деньги не возьму назад. Это для Виталика

И ведь все, к кому я обратилась с предложением возврата денег, отказались. Все! Мотивировав тем же самым: деньги нужны для Вериного сына. Вот так.

На девять дней, когда вновь собралась небольшая компания помянуть Верочку, и я как раз разглядывала сестёр Аллы Андреевны из Прибалтики – очень немолодых, ничем не примечательных женщин, совершенно не похожих ни на Веру, ни на её маму – Алла Андреевна вынесла из Вериной комнаты пухлую красную папку с распечатанным текстом. Я бережно взяла её, обняла двумя руками, прижала, будто живую.

– Я прочитаю. Быстро прочитаю. А вы-то читали?

– Нет… не могу пока. Ты мне потом расскажи, хорошо? Посоветуй, что с этим можно сделать.

Читать я начала в ту же ночь – всё равно спать не могла. Через пять страниц отложила рукопись и обхватила голову руками, съёжившись и до крови закусив губу.