– Кондратьева, я в курсе, что у вас приключилось в последние месяцы, давайте так: вы берёте неделю в счёт отпуска, приходите в себя, возвращаетесь и работаете, как прежде. Мне очень не хочется вас увольнять, но я бы это сделала, если б мне не объяснили, что происходит.

– Кто объяснил? – ошарашенно спросила я.

– Неужели непонятно? – бриллианты в ушах сверкнули особенно выразительно – с возмущением. – Нина Сергеевна, кто ж ещё! Такую мне тут цыганочку с выходом устроила, разъясняя, когда можно увольнять человека, когда нельзя, когда это оправданно, а когда аморально. Пришла вдруг, кричала… Аж проняло до костей! – мадам Костюм колыхнулась, хихикнув. – Впрочем, простите… ничего смешного. Вы измотаны, даю неделю отпуска. Ступайте и отоспитесь, придите в себя.

Шоки бывают разных видов и сортов. В тот раз я испытала очередной новый, доселе мне незнакомый.

Когда я зашла к Нине Сергеевне – без стука, просто зашла, она развернулась ко мне на стуле, глядя испуганно, и почему-то шёпотом спросила:

– Ну что, как?

– Нина Сергеевна. Спасибо. Всё в порядке. Вот большое спасибо. Большое. Вот спасибо… – неожиданно для себя я наклонилась к ней, маленькой толстушке, обняла её и заплакала, стараясь это делать как можно тише, тыкаясь лбом в её плечо. От неё почему-то пахло розовым маслом.

– Ну-ну, деточка, всё будет хорошо, всё образуется, – тётя Мотя гладила меня по волосам и ласково говорила банальные, ничего не значащие, но такие нужные в тот момент слова.

Кажется, со слезами прорвалось, как волдырь, и вышло громадное моё напряжение. Всю неделю отпуска я отсыпалась. Без помощи всяких препаратов. Просыпалась, пила кофе, что-то читала, что-то смотрела по телеку и снова спала. Вечером приходила мама и готовила ужин. Стыд какой! Она с работы приходила и готовила! Но я не могла себя заставить ничего делать.

Мы ужинали, и я, сытая зомби, опять топала в свою комнату и бухалась в неубранную ни разу за семь дней постель.

И, как оказалось, мне действительно надо было просто отдохнуть. Отоспаться и отлежать бока. К концу недели я почувствовала, как что-то меняется в моей голове, проясняется, что ли. Моему телу захотелось движения, разуму – работы. Я соскучилась по свежему воздуху, по людям и даже по уличному шуму. Я пришла в себя.

И когда закончился мой неожиданный отпуск, то с энтузиазмом вышла на работу и полностью в неё погрузилась – на радость коллегам и начальству. Всё-таки им меня не хватало.

Только вот зарплата теперь стала обидной – у всех, разумеется. Каждый раз, получая в бухгалтерии деньги, я грустно вздыхала, вспоминая былое.