Так что рассказать о жизни счастливого человека? Для читателя нет никакого драйва. Я-то его испытываю нон-стоп, поэтому пишу, и пишу стихи. Для себя. Для друзей. Для близких.

И как же мне поставить точку?

Пожалуй, имеет смысл просто перечислить события, произошедшие за двадцать лет, кратко, насколько это возможно, написать о том, что случилось с героями-персонажами, о которых я рассказала. Опишу, не забегая вперёд, событие за событием. Обзор прошедших двадцати лет в виде последовательного рассказа.

Итак, я прилетела тем волшебным для меня рейсом в Тель-Авив, и первым порывом было бежать за билетом обратно, домой. Но мне удалось взять в руки себя – новую, бурную, активную, со сверкающими глазами, счастливую и неуёмную. Не самая простая задачка – взять в руки такую!

Но я сказала себе: чем плохо посмотреть ещё одну прекрасную страну? Чем плохо получить ещё одно гражданство? Что дурного в том, чтобы выучить язык своих предков? А потом непременно вернуться в Москву. Словом, мне удалось не наделать эмоциональных глупостей.

– Как приятно, вы всё время улыбаетесь, у вас так горят глаза! – приветливо сказала мне представительница иммиграционной службы, оформлявшая самые первые документы нам, олимам (репатриантам), в аэропорту. О, да, я больше не «следила за лицом», не думала об этом, отбросила одномоментно и, надеюсь, навсегда. – Вы счастливы?

– Даже представить себе не можете как! – честно ответила я, оглядываясь вокруг и любуясь, какое всё яркое и красивое! Женщина – красотка, а голос у неё – настоящая флейта!

– Здорово, когда прилетают с таким настроением!

– Ещё бы! – не буду же я объяснять, что моя лёгкая маниакальность не совсем по той причине, о которой думала милая служащая.

Почти десять месяцев я жила в небольшом городке, в квартире, предоставленной мне Министерством абсорбции. В маленькой квартирке в стареньком доме. Меня абсолютно всё устраивало и радовало!

Иврит изучала нон-стоп, хоть и понимала, что он мне вряд ли понадобится, но знания ведь никогда не бывают лишними, правда? Объехала с экскурсиями всю страну и полюбила её. Прониклась причудливой, казалось бы, противоестественной, смесью Востока и Запада, влюбилась в особенных людей – израильтян – тёплых, шумных, приветливых, эмоциональных и неравнодушных. Накупалась во всех четырех израильских морях, загорела, исходила все ноги по достопримечательностям. Средств на жизнь хватало, мне ведь нужно было совсем немного – «да почти что ничего». Государство помогало, а у меня и своё было. В общем, если честно, то тратилась только на еду, и тут я себе ни в чём не отказывала – ах, какое же в Израиле всё вкусное! Боялась, что начну толстеть, пухнуть – но нет, я очень много двигалась, и всё с урчанием съеденное сгорало без остатка.