– Неправда. – Голос Миён дрожал.

– Может, и неправда, – раздался задумчивый голос Йены сквозь туман, который стал таким холодным, что Миён поежилась. – Но любить тебя опасно. Любовь к тебе убивает людей.

– Нет, – покачала Миён головой. – Это неправда. Я пыталась спасти тебя. И я спасу его.

– Попробуй. Но тебе не хватит сил.

– Я стала сильнее. Я стану сильнее, если понадобится.

– Тогда приди же за мной, – сказала Йена. – Посмотрим, сможешь ли ты отправить меня в ад!

Миён резко проснулась, с глухим стуком упав с дивана. Со стоном потирая копчик, она села и попыталась выпутаться из скрученного одеяла.

В квартире стояла тишина, из-под двери Чуну пробивался теплый свет. Миён заглянула в другую комнату. Туда, где спал Джихун. Вся рама двери была оклеена пуджоками. Эти талисманы должны были удержать внутри злых духов. Заманить их на время в ловушку. Но Миён уже заметила, что чернила начинают тускнеть, как будто сила Синхе была слишком велика.

Слова матери эхом раздались в ее голове. Миён станет сильнее. Она сделает все, что придется, лишь бы защитить Джихуна.

Миён чуть не постучала в дверь спальни, прежде чем поняла, что, вероятно, от этого не будет никакого толку. Она повернула ручку и почувствовала, как та слегка сопротивляется. Как будто пуджоки поняли, что Миён все еще связана со своей бусинкой, как будто она не полностью избавилась от своего лисьего нутра. Она медленно открыла дверь на всякий случай, если Джихун до сих пор спал. Надеясь, что это был Джихун – и только Джихун.

Она ничего не услышала и чуть было не покинула комнату, но в этот момент Джихун перевернулся на кровати и посмотрел на нее.

– Миён?

Он моргнул, его взгляд был затуманен сном. Он выглядел взъерошенным, волосы с одной стороны торчали. Миён очень нравился такой Джихун.