Договорил, и словно невидимая змея стегнула хвостом.

Эйнаор боялся лишний раз пошевелиться. Но ему пришлось. Просторный кабинет показался внезапно очень тесным, а открытые настеж окна не достаточно большими, чтобы пропускать гуляющий на такой высоте ветер. Лаккомо мгновенно стрельнул взглядом в сторону движения – Эйнаор оттянул край своего воротника.

Не подобных ли решений боялся в свое время отец и Учитель, когда выбирали кому из братьев суждено занять Престол? Не надеялись ли они, что он, тихий младший брат, кому отозвались светлые духи, сможет сдержать в будущем напористые порывы старшего? Даэррек и отец тогда впервые пошли против закона престолонаследования, но, наверное, у них были на то весомые причины.

Сейчас эта причина сидела живьем перед Эйнаором. Молчаливо ожидая реакции и готовая сорваться в любой момент, стоит только дать ему волю и разрешить. Одно лишь слово отделяет пока Федерацию от чего-то дикого, злого, и смертоносного. Стоит только ужалить ее, и яд информационной войны медленно сожжет ее изнутри. Эйнаор не сомневался, что Лаккомо сможет все провернуть. Но его решение слишком радикально и опасно.

Одна лишь просьба его надолго не удержит. Воззвать к его эмоциям сейчас невозможно. Нужна только логика и холодный расчет. Никаких слов «я не хочу» и «я против».

Тогда он поймет.

- Дождись, пока мы войдем в силу, Лакки, - Эйнаор всеми методами старался удержать его внимание. – В данный момент тебе рано давать огласку этому делу. Заявив о подобном в Сенате сейчас, ты направишь все внимание Федерации в нашу сторону. Репутация Тории не идеальна. Факты могут развернуть против нас. Дай нам время обзавестись союзниками. Я могу это устроить. Поговорить с правительствами разных планет, заручиться их поддержкой, намекнуть на угрозу. Только повремени пока с вынесением обвинений. Мы наберем больше фактов. Подробнее изучим их машины и сможем предъявить достаточно доказательств нарушений со стороны Цинтерры. Да, они выпускают в массовый тираж секретные разработки, чье дальнейшее поведение непредсказуемо. Но пока у нас есть время – мы им воспользуемся в наших интересах. И тогда обеспечим и свою безопасность, и безопасность наших граждан.

Что-то в последней сказанной фразе было не так, потому что Лаккомо, до этого внимательно слушающий каждое слово, чуть приподнял одну бровь и не спеша откинулся на спинку кресла. Вся его подчеркнуто расслабленная поза отчетливо выдавала нежелание прислушиваться. Но он хотя бы не отрицал. Что уже означало согласие с частью сказанного.