– Спасибо за беспокойство о моем здоровье, дорогая, – нервно ответила я. Насунула на нос темные очки, закрыла дверь и вышла на жаркую улицу.

В этом районе почти не было высоких зданий. Обычная провинция, хотя дома богатые в сравнении с теми, что строят жители Леолы. Самартис не впервые тут прятался, отдыхая после холода и вахт на южном континенте Треокса, хоть и под чужим именем. Для меня он арендовал один из соседних домов – довольно скромный по местным меркам коттедж, в котором имелось всего три комнаты.

Додж сейчас на месте, поэтому я даже не стала звонить. Хотела поговорить с ним о папе. Я шагала по аллее, что утопала в тени пальмовидных деревьев. Мимо направлялись по своим делам местные жители, на меня никто не обращал внимания. Но вдруг над кронами деревьями пронеслась черная тень, и я остановилась, глядя вверх. Показалось, мобиль направлялся как раз к дому Самартиса. Я замерла на месте, провожая машину тревожным взглядом.

На меня оглянулись две женщины, мне же не хотелось, чтобы кто-то узнал во мне принцессу. Я поправила очки и поспешила вперед, не привлекая внимания.

Через несколько минут незнакомый мобиль снова пролетел над аллеей, но уже в обратную сторону. Сердце тревожно сжалось, я вспомнила случай в шахтерском поселке, который едва не стоил мне жизни. Достала комм и стала звонить Доджу, но он не ответил. Это совершенно мне не понравилось. Около дома никого не оказалось, я обошла его со всех сторон, чтобы убедиться в безопасности, только потом нажала на сенсорную пластину вызова. Не дождавшись отчета, толкнула дверь вперед и внезапно обнаружила, что дом открыт. Дыхание сперло от страха. Я тихо позвала Самартиса и, как только поняла, что мне никто не ответит, бросилась по комнатам, открывая по очереди двери.

– Додж!!! Не-е-ет!

В кабинете, где стояли компьютеры и другая техника, на полу лежал Самартис. В его боку зияла обожженная рана от луча бластера. Мужчина не дышал. Я опустилась на колени, желая прощупать пульс. Старалась не смотреть на жуткую рану. Глаза застилали слезы. Нос пришлось прикрыть свободной рукой, чтобы не стошнило от едкого запаха.

Он не мог умереть! У меня и так никого из близких не осталось! Последние связи с прошлым рвались с болью и чувством невосполнимой потери.

Рука Доджа была еще теплой, шершавая ладонь испачкалась в крови. Но пальцы внезапно сократились и чуть ощутимо сжали мои.

– Ты жив! Сейчас что-нибудь придумаю, держись, – с надеждой зашептала я.

Но что я могла придумать? Увы, у меня не было сверхспособностей, я не могла залечивать подобные раны. Здесь требовалась квалифицированная помощь медиков, а счет шел на минуты. Те люди (или не люди), что стреляли в Самартиса, могли вернуться, но я не имела права оставлять того, кто не раз мне помог.