– Мэри! Как же я рад, что ты цела и невредима. Говорят, ты принцесса.

– Папа… – произнесла я, улыбаясь сквозь слезы радости.

– Твой отец – классный мужик, Мэри, – вдруг нарисовался рядом Кассий Торкват. – Как вовремя я забрал его сюда.

Его слова, слишком непривычные слуху, заставили меня снова улыбнуться.

– Я знаю.

– Как только мы разберемся с норабийцами, я напишу приказ о его помиловании. Надеюсь, Сенат утвердит, а я этому поспособствую. Теперь у меня много рычагов давления на сенаторов и судей, – ехидно добавил император.

– За мной числится много делишек, кроме того злосчастного нападения на корабль Энки Тирау, – насмешливо напомнил отец Кассию.

– Об этом же никто не знает, и доказательств нет. Я не могу отправить героя в тюрьму.

– Спасибо… отец, – не знаю, почему вдруг вырвалось. Я испуганно посмотрела на Хорта, будто только что предала его и наши отношения.

– Ничего, детка. Зато теперь у тебя два родителя. Я давно хотел рассказать одну историю, но так и не смог, боялся, что ты захочешь проверить наше родство, – покачал головой папа Хорт.

– Теперь у тебя будет такая возможность, верно? – Я с нежностью прижалась к его груди. – Ты все равно навсегда останешься моим папулей.

– Я так рад, что ты поняла.

– Мы ведь никуда не торопимся? Я хочу, чтобы ты осталась, Мэри, – предложил вдруг император.

Наверное, я никогда не научусь называть его папой. Но теперь я знала правду и приняла ее. Как-никак, я действительно принцесса.

– А где Тензо? И Даррис? – опомнилась я, осознав, что не видела их уже час.

Я даже разволновалась, ведь во дворце все еще было неспокойно, как и в городе.

– Улаживает срочные вопросы. А почему тебя так заботит мой безопасник? – поинтересовался Кассий. – Между вами что-то есть?

Я пожала плечами, не ответив на вопрос. Я и сама не знала, что теперь у меня с Тензо: роман, который закончился так же внезапно, как и начался, или же что-то большее. Думая о нем, я испытывала невообразимую тоску, но переживания сегодняшнего дня пока не давали мне опомниться.

Удивительно, но, кажется, Хорт и Кассий нашли общий язык. Какое-то время мы еще общались, а потом я решила их оставить и ретировалась к Феликсу, который сидел в одиночестве.

– Можно? – поинтересовалась я, когда он молча открыл дверь.