– Заходи, сестренка, – грустно улыбнулся Феликс. – Рад, что все разрешилось. Я с самого первого дня подозревал, что мы с тобой родные, чувствовал это.

– Лавиния ведь тоже родная. Просто немного другая, – пожала я плечами. – Придется с этим смириться. Мне тяжело принять новый статус.

– Да, смириться придется. Но я рад, что все раскрылось, пусть и таким образом. Лучше горькая правда, чем…. Эмма никогда не любила меня, а я держался за нее, потому что она единственная меня понимала. Точнее, делала вид, что понимала.

– Ты ведь совсем молодой. Думаю, ты еще найдешь свою любовь.

– Ты права. Мне просто нужно время, чтобы все принять. Это будет непросто, но я справлюсь. Даррису куда тяжелее, чем мне, так что все познается в сравнении. Кстати, а где Тигги?

– Она осталась в моей комнате, сказала, что у нее шок и ей нужно побыть одной. Точнее, с Рикки. Кажется, у них любовь. Если у гайтарских хамелеонов есть такое чувство, разумеется. Они ужасные приспособленцы и копируют поведение окружающих.

– Это точно. Скажи, пусть заходит ко мне. С ней интересно.

– Обязательно передам…

Когда я возвращалась обратно, уже стемнело. Я остановилась на балконе неподалеку от моих апартаментов, глядя с высоты императорского дворца на сверкающий огнями ночной город, где только успокоилась паника.

Надо же, это ведь мой родной город, хотя я считала Родиной далекую Землю.

Я не слишком хотела оставаться на Треоксе, но понимала, что вряд ли вернусь на Леолу. Пока не нашла своего места в этой галактике, хоть и узнала о своем настоящем происхождении. Я никогда не буду чувствовать себя принцессой. Да и с Лавинией не уживусь в одном доме.

Император признал меня своей дочерью, но не отказался и от Лавинии. Сказал, что у него теперь две дочери. Собирался сделать официальное заявление.

При этом вопрос с Элларией оставался открытым. И я понимала, что Кассий вряд ли простит бывшему союзнику организацию в убийстве жены и предательство. Хорошо если это не перейдет в затяжной конфликт…

Не знаю, сколько я так стояла. Даже охранники, что молчаливо следовали за мной от апартаментов Феликса, устали ждать и куда-то скрылись.

Я вздрогнула, когда раздались тихие шаги, но в проеме появился Тензо. Он подошел и остановился рядом, рассматривая панораму.

Выглядел он помятым и растрепанным. Но я все равно видела в нем лучшего мужчину на свете, пусть и не совсем человека. В груди защемило знакомым чувством, по спине промчались горячие мурашки. Ничего не прошло. Потому что эти чувства были моими собственными, а не теми, которые мне пытались навязать.