Но отец Иов колбасу не отдал, а вместо этого позвал греющегося на солнышке старого Шарика.

– Собачка, – сказал он, размахивая колбасой на манер сабли. – Иди сюда, на, на, возьми.

Собачка тявкнула и засеменила к отцу Иову.

– Лучше сам съешь, – посоветовал отец Тимофей. – Потом жалеть будешь.

– Ну конечно, – ответил отец Иов, протягивая колбасу собаке.

– Потом она тебе сниться будет, – сказал отец Тимофей, разглядывая колбасу. – Я вот так однажды кусок семги не съел, так он мне полгода потом снился.

– Так то – семга, – сказал отец Иов.

– Когда снится, то разницы никакой, – возразил отец Тимофей.

– Тебе виднее, – сказал отец Иов, отдавая Шарику колбасу.

– Еще и ночью приходить будет, – продолжал отец Тимофей. – Придет и в ногах-то и встанет. Вот помучаешься тогда.

– Не замучусь, – отец Иов глядел, как Шарик расправляется с предметом искушения.

Тут дверь из корпуса отворилась, и на пороге показался отец Александр. Он посмотрел на присутствующих, на рычащего над колбасой Шарика и сразу все понял.

– Вы что это? – сказал он. – Собаку колбасой кормите? Совсем с ума посходили?

– Я же еще и виноват, – и отец Иов поднялся со скамейки.

– А кто же? – сказал отец Александр. – Этой колбасой можно было бы трудников два дня кормить.

– Или неделю, – сказал отец Тимофей. – Говорил же тебе – лучше сам съешь.

– Конечно, лучше, – подтвердил отец Александр. – Чем добру пропадать. Еще и собаку приучаешь, бесовское животное.

– Она сюда и без того ходит, – сказал отец Иов, чувствуя, что говорит что-то не то и что авторитет его как духовного лидера трещит по швам.

– Она ходит только потому, что ей позволяют, – с вежливой немецкой настойчивостью сообщил отец Александр, нагибаясь и поднимая с земли камушек. – Сама она больше сюда ходить не будет, – сказал он и умело швырнул в Шарика камнем. Шарик тявкнул и убежал, волоча за собой по земле остатки колбасы.

– Два дня можно было трудников кормить. А теперь пускай они голодные сидят, – повторил отец Александр и заспешил прочь.