И при этом, похоже, – надолго.

122. Кое-что о благодати

122. Кое-что о благодати

Одной из характерных особенностей монастырского житья была почти повальная вера и панический страх насельников перед чертом, который тем и был занят, что устраивал неопытному монаху или послушнику разные каверзы, от которых несчастного только и мог спасти его наместник, чья благодать, конечно, во много раз сильнее, чем у какого-нибудь послушника или даже простого иеромонаха.

Дьявол был вездесущ, почти всемогущ и хитер.

В его компетенции было вводить в заблуждение, искушать невинные души, смеяться над праведниками и благочестивыми христианами, а заодно подкидывать в пустые головы разные совершенно несуразные мысли, из которых потом вылеплялось Бог знает что.

Простой монах, а тем более, послушник были бессильны перед его чарами, и им приходилось прибегать к защите не только святых, но и самого игумена, который взвалил на себя тяжелую работу по воспитанию монашеских насельников и отдавал этому всего себя.

Иногда, правда, эту воспитательную обязанность проявляли сами Небеса, как это (по мнению многих монахов) случилось, например, с послушником Афанасием, который настучал однажды на отца Тимофея, а ровно год спустя сам был подвергнут опале и отправлен в Столбушино «для исправления», – что лучше всего другого подчеркивало, среди прочего, присутствие в стенах монастыря небесных заступников и покровителей.

Вся эта смесь из Дьявола, благодати, монахов и тайных молитв была, в конце концов, вполне уместна в стенах нашего монастыря, в котором повальная вера монастырских насельников заключалась в том, что количество посылаемой Небесами благодати всегда было прямо пропорционально тому положению, которое занимал в церковной иерархии тот или другой клирик, так что выходило, что больше всего благодати было у отца игумена, затем у отца благочинного, потом у отца духовника, потом у отца эконома, а уж потом у всех этих прочих монахов, которым, возможно, никакой благодати вообще не полагалось, а если и полагалось, то в количествах крайне незначительных и, так сказать, символических.

Нам же, в свете сказанного, остается только трепетать, внимать и удивляться.

123. Дьячок-правдолюбец

123. Дьячок-правдолюбец

Приходили в монастырь разные люди. Кто просто посмотреть и передохнуть от утомительной городской жизни, а кто в надежде обрести здесь последнее пристанище или, по крайней мере, провести несколько месяцев, чтобы осмотреться и принять решение. Большинство новоявленных скоро уходило, не выдержав тяжелой работы и дурного характера грозного настоятеля, отчего монастырских трудников всегда не хватало, так что иногда случалось даже, что некому было накормить и напоить голодных монахов, которые молча ходили в эти дни возле трапезной и злобно провожали сердитыми взглядами откормленных туристов. Тогда сердобольные пейзанки бежали в поселок и слезно просили там каких-нибудь прихожанок срочно заняться монастырским обедом.