Это был и в самом деле адский огонь, который всегда приходит туда, где следует ждать страданий, отчаянья, крови и насилия и куда беда приходит раньше, чем она постучится в твою дверь.

Потом она снова протянула Гришке Всеблаженному книгу и сказала:

– Читай, читай, Гриша. Читай… Потом другим расскажешь, чтобы знали…

И Гриша, уткнувшись в Книгу, прочел:

– И вот посылаю я на землю огонь, который не жжет и не согревает… И нельзя будет потушить его… И будет гореть он, пока светит солнце… А кому суждено спастись – тот будет знать об этом… А кто не знает – тот не спасется.

– Потому что так определил Господь, – сказала поспешно Женщина, словно боялась, что присутствующие немедленно начнут задавать ей нелепые вопросы.

А между тем пламя разгоралось.

Пылали иконы, пылал иконостас, пылал антиминс.

Огонь, который не греет, не светит, не радует.

– Но как же так? – спросил отец Фалафель, чувствуя в носу легкое щекотание, что было верным признаком близких слез. – Как же мы без вас?.. Разве это правильно?

– Ах, Кораблев, Кораблев! – сказала Женщина, качая головой. – Вот когда ты станешь обращаться за советами не к голове, а к сердцу, вот тогда я, возможно, и вернусь… А сейчас проводи-ка меня вместе с Гришей. Я ведь не шутки сюда шутить приехала.

И, сказав это, Женщина пошла к выходу.

Выйдя же вслед за ней из храма, отец Фалафель поднял голову и посмотрел вокруг. И сразу же на мгновение закрыл глаза.

Стоящие возле храма деревья – пылали.

Пылали кусты черемухи и орешника.

Пылал храм, пылали его каменные лестницы, пылал братский корпус.

Пылало небо, прозрачное и пустое, – так, словно оно готовилось упасть, наконец, на землю, чтобы навсегда завершить ее постыдную, кровавую и бессердечную историю.

– Словно перед войной, – сказал Гришка, глядя в тревожное, красно-багровое небо.

– И как же мы теперь? – спросил отец Фалафель, но ему никто не ответил. Женщина исчезла, оставив после себя чудесный легкий запах, который кружил голову и от которого хотелось смеяться.

Несколько минут пламя еще бушевало, доставая до купола, но скоро оно потускнело и спустя несколько минут потухло.