Чужестранец: Ты забыл упомянуть, Калликл, что даже боги без возражения идут туда, куда она их позовет, с радостью делая то, что она от них потребует. Клянусь вашим Дельфийским оракулом, слушая тебя, мне начинает казаться, что это не ты, а сама Истина разглагольствует тут о своих достоинствах, словно публичная девка, расхваливающая свой товар, и тогда ноги сами несут меня отсюда прочь… Прощай, Сократ. Прощай и ты, Калликл. Если вам вдруг не посчастливится, и вы встретите ту, о которой мы тут говорили, то, заклинаю вас, сжальтесь надо мной и пошлите ее искать меня куда-нибудь в Персию или в Египет.

Сократ: Но на что же ты надеешься, чужестранец? Как же может жить человек, который только и занят тем, что бежит от Истины?

Чужестранец: На что мне еще и надеяться, Сократ, если ни на свои ноги? Разве, по-твоему, было бы лучше, если бы она настигла меня, чтобы сделать из меня влюбленного дурака, какими набит весь мир?.. Прощай. (Поспешно уходит

Калликл: Милосердные боги! Ты слышал, о чем он попросил нас? Послать Истину по неверному следу.

Сократ: Конечно, прежде всего нам надлежит заботиться о делах правды и благоразумия. Однако, случается, что приходится поступать прямо наоборот. Потому что, боюсь, в противном случае мы будем бежать уже не от Истины, а от самих себя, а это, мне кажется, много хуже, как ты думаешь, Калликл?»

60. Мир воняет

60. Мир воняет

– Тише, пожалуйста, – сказал доктор Аппель после того, как все присутствующие расселись.

Пришедших, впрочем, было сегодня совсем немного. Иезекииль, Амос, Габриэль, Олаф, Соломулик, Хильда, Патерсон и Допельстоун заняли места прямо перед вознесшейся над аудиторией кафедрой, за которой, словно Зевс-громовержец, стоял доктор Аппель. Остальные – их было человек десять – разместились на задних рядах, ближе к двери, чтобы иметь возможность незаметно исчезнуть, если бы это вдруг понадобилось.

– Тема наших сегодняшних занятий – жизнь и творчество Филиппа Какавеки, – сказал доктор Аппель, оглядывая аудиторию. – Вы что-то хотите, Хильда?