Светлый фон
О, Мозес
Послушай-ка, Мозес
Побойся Бога, Мозес! Ведь ты говоришь о женщине, которую любил Орфей! Неужели же, по-твоему, это ничего не значит
Ну, как же, Мозес? Я полагаю, что такая любовь говорит сама за себя.
Не за всякой женщиной отправляются в ад, вот что я имел в виду, Мозес. Следовательно, что-то подсказывает нам, что мы имеем здесь нечто особенное
нечто, заслуживающее пристального внимания
Неужели, Мозес
Очень трогательно, Мозес. И чем же, позволь узнать, все это закончилось?
Я спрашиваю, чем все это закончилось, Мозес?
О, Мозес!
Что делать, Мозес, что делать. Как любят говорить в Европе:
Vita brevis, ars vero longa, occasio autem praeceps, experientia fallax, judicium difficile
Что-то вроде того, что рок неумолим, а жизнь коротка, Мозес
Это латынь, Мозес, родной язык Эвридики. Умирая, она шептала на нем имя Орфея
Это ведь совершенно все равно, Мозес. Потому что истинное чувство не знает ни родины, ни границ
Ты расскажешь мне эту историю как-нибудь в следующий раз, Мозес
Вот видишь, Мозес
А то, Мозес, что, не напоминает ли рассказанное тобой, историю сошествия в Ад? Скажи-ка: разве не решился сей юный Орфей потерять все, что он имел – покой, достаток, будущее, уважение общества, – и все это только ради своей избранницы? Не пренебрег ли он всеми условностями и приличиями, чтобы достичь желаемого?
И вот, что я думаю, Мозес. Возможно, эта парализованная вдова и в самом деле была не слишком уж щепетильна в некоторых известных вопросах, но давай посмотрим на вещи шире, Мозес: ведь именно ей удалось пробудить в этом юном сердце столь сильное чувство. Не проститься ли ей за это многое, Мозес? Неужели же ты станешь осуждать ее за то или за это, не желая замечать неоспоримого: любовь, которую способна вызывать женщина, вновь возвращается к ней, словно целительный бальзам, смывающий грехи и оживляющий душу? Если же эта любовь такова, что она способна заставить мужчину спуститься в Ад, о, Мозес!.. Разве сам ты не признался нам только что, что готов был пуститься за своей возлюбленной в самое пекло? Не за этим ли приходим мы в этот мир, Мозес?
пеклом