Видно было, что сердце его раздирают противоречивые чувства.

– Этот монах, Мозес. Этот монах, который тебя перекрестил…

– В конце концов, – сказал Мозес, пожимая плечами, – я только исполняю роль почтальона.

– Он перекрестил вас, – повторил Эфраим с отвращением.

– Ну и что? Мне не жалко. Пусть. В конце концов, я только почтальон. Или, если хотите, вестник, – добавил Мозес с таким видом, как будто хотел вложить в свои слова особенный смысл.

– Вот именно, – вздохнул Эфраим. – Вестник.

В голосе его послышалась горькая и безнадежная ирония.

– Послушайте, – обратился к нему Мозес. – Я ведь сказал, что если вы не хотите, то поищите себе кого-нибудь еще.

– По-моему, я ничего не говорю, – возразил Эфраим.

– Правда? – усомнился Мозес. – Тогда скажите, как поживает ваша девушка?

– Прекрасно поживает, – сухо ответил Эфраим.

– Вот видите.

– Что? – спросил Эфраим.

– Ничего, – сказал Мозес. – Интересно, что многие из людей жалуются, не имея для этого ни малейших оснований.

– Я-то как раз имею.

– Разве? – не поверил Мозес. – А мне показалось, что как раз вы-то – и нет.

– Откуда вам-то это знать? – с тоской спросил Эфраим.

– Мне так кажется.

Эфраим молчал, прижимая к груди сумку.

– Да, – повторил Мозес. – Мне так кажется.