— Да не почему, просто время пришло. Мы с тобой даже не любим друг друга. Нам клево спать вместе. Нам удобно друг с другом, но живем-то без чувств. Боимся, переживаем, но любви нет. А без любви… Трудно без любви, Дима, — ответила Марина, заваривая себе и ему чай.
Парень опустился на стул. Именно так и он думал — удобно. Стул бывает удобным, кресло водительское; ручка, которой пользуешься всё время, пиджак, рубашка, но человек…
— Что молчишь? Возразить нечем? — усмехнулась девушка.
Парень покачал головой, в наказание за это там тут же зазвенел хрусталь.
— Странно даже как-то, — пробормотал он.
Потом они пили на кухне чай. Говорили о чем-то, даже смеялись, а ночевал он уже под бабулиной крышей. Увидев его с чемоданами, она всплеснула руками и сразу предложила помочь уладить проблемы с «девочкой».
— Бабуль, меньше всего я сейчас нуждаюсь в парламентерах, так что… Можешь мне не верить, но это неожиданно стало общим решением. Обоюдным, так сказать, — усмехнулся он.
Пожилая женщина долго качала головой и смотрела, как парень раскладывает вещи по местам.
— Это из-за Ани? — вдруг спросила она.
Дима вздрогнул, будто от удара плетью.
— И из-за нее тоже, — бросил он через плечо.
— Столько времени… — пробормотала женщина.
Дима проглотил злость, готовую вырваться наружу, и просто сказал:
— Бабуль, если ты так жаждешь избавить меня от страданий или хотя бы облегчить их, то я не откажусь от горячего крепкого бульона.
— Ладно уж, мученик, пойду, сварю тебе лекарство, — махнула она рукой.
— Ты бесподобна!
— Я знаю! — не осталась в долгу бабуля.