По паркету кружилась одна из любимых учениц Ромалы — Виктория Суворова. Она появилась в студии в день открытия и с тех пор успела позаниматься на всех отделениях и везде добилась блестящего результата. Цыганочка пыталась склонить ее на сторону восточных танцев, но Вика до сих пор не могла отдать предпочтение одному из направлений танца. Учителя, поборовшись немного за прекрасную ученицу, успокоились и подстраивали свое расписание под нее. Совсем недавно Ромала узнала, что пятнадцатилетняя девочка увлеклась современными танцами. Вот и сейчас она, казалось, скользила над паркетом под трогательную, лирическую песню Дженнифер Лопес «Sola». Мелодия была сложной, с изобилием музыкальных инструментов, вступающих каждый в свое время. Вике не удавалось подобрать движения под соло аккордеона. Девочка чертыхалась и бросалась к аппаратуре, отматывать песню. После третьей неудавшейся попытки Ромала вошла в зал. Но Вика так была увлечена танцем, что не сразу заметила педагога.

— Да ты, чертова голова, думай, давай! — приказала себе раскрасневшаяся девочка, вновь клацая магнитофон.

— А вот голова тут совсем ни при чем! — усмехнулась Ромала, стоя на пороге.

Вика вскинула голову.

— Ой, Ромала Яковлевна! Вы извините, я не думала, что здесь еще кто-то кроме меня остался! — затараторила ученица.

Педагог подошла к магнитофону и поставила песню на начало.

— Ты же столько лет учишься у нас! Неужели до сих пор не поняла, что танец идет не из головы, а от сердца! И он отражает состояние твоей души. О чем эта песня?

— Я не знаю испанского, — вздохнула девочка.

— Послушай еще раз ее от начала и до конца.

Ромала настроила технику на полную мощь и оттащила ученицу в центр зала.

— Почувствуй, как мелодия входит в тебя, как звук проникает под кожу, как музыка обволакивает тебя всю! Впусти ее в сердце, а уже потом опирайся на слух, — успела сказать педагог прежде, чем мелодия, выливаясь из динамиков, не затопила комнату.

Мелодия действительно была волшебной. Начинаясь с мягких, едва слышных тонов, она переливалась в более мощный звук, от которого бежали мурашки по коже. И голос певицы от едва уловимого шепота переходил в сильный, утверждающий напев, и хоть Ромала также не знала испанского, казалось, понимала исполнительницу, возрождавшуюся к жизни. А, когда зазвучал соло аккордеона, на глаза почему-то навернулись слезы. И тело двигалось само по себе, подчиняясь музыке; и Ромала даже не сразу заметила, что танцует, скользя по паркету. И юбка кружится легко, почти не касаясь ног и бедер; и тело, словно невесомое, взмывает вверх; и так же легко ноги ступают на гладкий пол, принимая на себя вес. От неуверенности и неловкости не осталось и следа ни у певицы, ни у танцовщицы. Одна, наращивая мощь голоса, а вторая — темп, они, словно проживали одну жизнь и схожие чувства, прибегая к различным видам искусств. Каким-то краем зрения Ромала заметила подле себя движение — Вика тоже влилась в танец. И они вдвоем закружились, то сходясь, то расходясь в стороны, словно не раз репетировали этот дуэт. Как две искусные кружевницы, они вплетали в танец движения рук и ног, и, отражаясь в зеркалах, создавали иллюзию массовости танца.