— Живи, сколько сочтешь нужным, — сказала она.

Стародубова виновато улыбалась и старалась говорить тише, чем вызвала улыбку у хозяйки. Когда она разденется в квартире, цыганочка заметила круглый еще совсем небольшой живот, который с такой любовью периодически поглаживала Марина. И легкая зависть закрадется в сердце. Когда ее жизнь посетит такое счастье?

Она отвела для гостьи маленькую спальню. Рыжая стала раскладывать вещи.

— Слушай, Ромала, а что мы будем есть на ужин? — спросила она.

Хозяйка спохватилась, что в холодильнике, скорее всего, шаром покати. Ну, еще бы! Последний раз продукты в этот дом приносил Дима, не желающий питаться йогуртами и одной капустой. Перспектива тащиться в магазин совсем не воодушевляла. Ромала стояла у холодильника и пыталась сообразить, что же можно приготовить из оставшихся продуктов.

— Да, мечта модели, — вздохнула Марина за спиной, и та вздрогнула. — Что-то такое я предполагала. Так что не дрейфь, сегодня мы с голоду не умрем.

— Я приезжаю поздно…

— Ага. А готовить не для кого, — поддакнула Марина. — Ну что ж. Я готовить просто обожаю, так что возьму на себя роль повара в этом доме, коль он столь милостиво приютил меня.

Пока Ромала меняла белье да устраивала гостью, та орудовала на кухне кастрюлями и сковородками. Скоро оттуда потянуло ароматом незнакомых специй и еще чего-то такого вкусного, что Ромала стала судорожно сглатывать.

— Марин, я уже слюной давлюсь! — прокричала она, не выдержав.

— Ромал, я хочу сразу внести ясность в сложившуюся ситуацию, — сказала гостья, когда они пили чай.

Цыганочка заметно напряглась, и от Марины не укрылось это.

— Мне действительно нужно где-то спрятаться на время, но! — она еще раз посмотрела на свою хозяйку. — Но пожить у тебя предложил Димыч. Не знаю, что там у вас произошло, это не мое дело. Сама бы я не додумалась остановиться у тебя, да и потом… Честно говоря, после нашего последнего разговора я думала, что он живет здесь. Софья Михайловна меня знает, думала, поживу, пока всё не утрясется.

— А что должно утрястись? Ты говорила, что это как-то связано с отцом твоего ребенка. Может, тогда действительно стоит послушать… — тут Ромала запнулась и даже отвернулась от Марины, будто за телефоном потянулась. Она так давно — казалось, что жизнь прошла — не произносила Диминого имени вот так просто, что боялась, что голос и глаза ее выдадут. — Уверена, Дима тебе предлагал помощь в урегулировании этого вопроса, не так ли?

— Так ли, так ли! — согласилась рыжеволосая. — Вот только я не помню, чтобы говорила, что нуждаюсь в силовом решении проблемы. Эта проблема… Как бы сказать? Она касается только меня. То есть заключается во мне. А Димыч, зараза, предложил пересчитать Фе… ему ребра или зубы! А ведь он мне ничего плохого не сделал!