Цыганочка действительно лежала на руле, положив голову на руки, обнимавшие руль. Ее черные волосы, разметавшись по плечам, на вид казались неживыми. Дима рванул на себя дверь и заорал во все горло:

— РОМАЛА!!!

Изнутри на него пахнуло ее пряными духами и холодным — намного холоднее, чем снаружи, — воздухом. От крика у парня перехватило дыхание, но девушка даже не пошевелилась. Он, чувствуя, как жизнь вытекает сквозь пальцы, мгновение смотрел на любимую. Страх ледяной ладонью сжимал внутренности, и от этого дрожали руки. Вдохнув, он прикоснулся к плечу Ромалы. Там, под тонкой шубкой, чувствовалась жизнь. Пальцы сжали плечо и потянули на себя.

— Ромашка, — позвал Дима, ощущая, как отступает страх и как сильно колотится сердце. — Ты сюда приехала, чтобы поспать? — а голос дрожал, и каждое слово давалось с трудом.

Девушка подняла тяжелую голову и уставилась на Дмитрия своими черными жемчужинами. Тот смотрел на нее и не верил своим глазам. Как же давно он не видел ее вот так близко! Как же давно он не ощущал запах ее сладких духов! И почему всё это было так давно?! А она, узнав его, вдруг заплакала. Парень перепугался.

— Ромашка, ты чего, а? Ромала! Что-то болит?

Она замотала головой, но плакать не перестала.

— Ромал, в чем дело? Ну-ка, давай выбирайся оттуда, — проговорил он и протянул руку, чтобы помочь девушке.

— Я… я… так хотела тебя увидеть! Я… я… приехала и… и… всё, — бормотала она, глядя на него.

— Что «всё»? — не понял Дима.

У него уже совсем отлегло от сердца. Она была рядом, она двигалась и говорила, а значит, ничего страшного не случилось. Сейчас он вытащит ее из машины, и они вдвоем пойдут домой. Он будет отпаивать ее горячим чаем и кутать в плед. Они обо всем поговорят и всё выяснят. И он скажет, что без нее у него жизни нет. И что лучше идти по жизни вдвоем, чем порознь. И всё-всё у них будет хорошо! А Ромала плакала и плакала. Он был рядом, а слезы продолжали бежать по щекам. Она чувствовала его тепло, его крепкую и заботливую руку. Он возился с нею, как тогда, когда она боялась сойти с ума…

— Машина… машина… — лепетала она.

— Что опять с твоей колымагой? Только не говори, что этот драндулет сломался? — воскликнул Дима.

Он почему-то радовался, как ребенок, и даже было плевать на очередную поломку «Нивы». Давно пора на свалку. Слава Богу, что хоть сюда довезла…

— Нет, она вообще словно переродилась! — возмутилась Ромала. — Просто я приехала, и… и… она заглохла-а!

— Заглохла? — удивился Милославский.

— Бе… бе… бензин кончился! — завыла девушка и ткнулась ему головой в грудь.