Он сам сел за руль. Здесь он был категоричен. Гоша уселся рядом, Андрей — позади. Здоровяк крутил руль «Мерседеса», а из головы не шли фотографии Ингеборги и Вадима.

«Неужто за моей спиной всё провернули? Ну, ладно Инга, а Димыч-то? Поэтому его не было на свадьбе! Поэтому я до него не дозвонился! А зачем тогда весь тот спектакль был? Разыграл, как по нотам: я не я, и жопа не моя!—думал Славка, выворачивая к ресторану, где работали Алька и Ингеборга.—Нет, не Ингеборга: Инна! Инна Романова! Черт возьми!»

Славка так спешил, что выбрал неудачное место и припарковался в теньке так, что ресторан оказался через дорогу со стороны водителя. Мужчина опустил стекло и посмотрел на шикарные двери. На часах обед. За окном сидят люди в дорогих костюмах и о чем-то говорят за едой. И тут за пустой столик у самого входа сел Вадим. Девушка села напротив, и у Славки ёкнуло сердце, когда он узнал Инну, ту самую, что была на фотографиях. Пара была как на ладони. В ухо сопел Гоша, но Славка не обращал на него внимания, не сводя глаз с окна. Вадим что-то говорил. Девушка смотрела на свои руки, лежащие на столе, и молчала. Потом и Вадим замолчал, откинулся на спинку дивана. Инна посмотрела в окно, и Славка неосознанно отпрянул назад, в тень. Пара сидела молча, и Славка позвонил.

Вадим вытащил телефон из кармана и вышел из ресторана.

— Привет, — сказал друг.

— Здорово! — ответил Славка бодро, сжимая обтянутый кожей руль.

— Как Москва?

— А что с ней сделается? Лучше скажи, как сам? Как Алька?

— А что с ней сделается? — в тон ему ответил Романов.

— А мать?

— Переехала в квартиру в Колпино. Кстати, та же бригада, что у нее марафет наводила, и у нас доклеила обои, так что ремонт почти разгреб.

— Ясно, тебе когда на работу?

— В конце августа. Надо бы встретиться, посидеть, выпить.

— Выпить? С кем? С тобой что ли? Димка, с тобой только чай пить.

Вадим в ту же секунду напрягся. Славка это почувствовал и даже с досады переложил трубку в другую руку.

— Стряслось что? — тихо проговорил он.

— Прости, устал как черт, вот и ляпнул.